В конечном итоге Эмирин разрисовала почти всю стену, тихо нашёптывая что-то, кажется, на древнем наречии оборотней. А когда закончила, весь рисунок вспыхнул уже целиком, осветив помещение так ярко, что у меня — точнее, у Дрейка, — заслезились глаза.
— Всё, — выдохнула женщина, оседая на пол, и магистр рванулся вперёд, подхватывая её на руки и устраивая у себя на коленях. — Только… проверить…
— Да погоди ты, ненормальная, — пробурчал он, и мне захотелось улыбнуться. — Досуха себя выжала, а туда же, проверять собралась. Погоди. — Дрейк положил ладонь на грудь Эмирин, и из-под его пальцев в её тело полилась чистая Тьма. — Сейчас я тебя немного полечу…
Профессор Аррано была бледна, но постепенно бледность уходила, цвет лица становился здоровым. Интересно… значит, Тьма Дрейка настолько хорошо может пополнять резерв Эмирин? Это бывает очень редко, обычно подобная совместимость — только у близких родственников.
— Всё, хватит, — сказала женщина через пару минут, поднимаясь, и Дрейк, недовольно фыркнув, пробурчал:
— Неугомонная.
Эмирин улыбнулась и громко сказала:
— Эсса, здравствуй!
Недолгое молчание… И наконец:
— Здравствуй.
Профессор с торжеством посмотрела на Дрейка, он хмыкнул и громко произнёс, чётко выговаривая слова:
— Эсса, расскажи, кто сейчас находится в аудитории номер… сто восемьдесят восемь?
— Там нет занятий, — качнула головой Эмирин и вытаращила глаза, когда академия ответила:
— Студентка Николь Трейм, группа АР-5-2, и студент Бен Левайси, группа БО-5-1. Целуются. И не только.
Тишина.
— Что-о-о? — протянула Эмирин и посмотрела наверх — словно могла видеть сквозь стены. — Ну-ка прекрати разврат! По разным углам их!
— Слушаюсь.
Дрейк хохотал, глядя на рассерженную Эмирин, и она в итоге шарахнула его каким-то заклинанием, из-за которого он подпрыгнул и начал чесать уши.
— Жестокая! Не дала молодёжи развлечься.
— Дар!.. — засмеялась она, но тут воспоминание закончилось и меня вернуло в реальный мир.
.
Пришла в себя я не сразу — поначалу кружилась голова и перед глазами всё плыло. Но Дрейк подсунул мне свою чашку, где ещё оставался чай, и я, недолго думая, сделала несколько глотков. Только потом поняла, что произошло, но решила ничего не говорить. Да, я раньше не пила из чужих чашек, но… всё когда-нибудь бывает в первый раз. И вовсе это не значит, что магистр постепенно перестаёт быть для меня чужим.
Сознание прояснилось, и я, изо всех сил пытаясь задавить в себе неловкость, пробормотала:
— Спасибо.
— Не за что, — кивнул Дрейк, вернул себе чашку и допил оставшийся чай, ничуть не смущаясь этой странной ситуации. — Легче?
— Да, — я кашлянула и поинтересовалась, пытаясь отвлечься: — А магистр Нерида как-то рассказывала нам, что вы с Эмирин поначалу враждовали. Правда?
— Истинная.
— Сложно представить…
Дрейк усмехнулся и посмотрел на меня с откровенным лукавством.
— Ой, кто бы говорил. Как всё начиналось у тебя с Коулом? Я вас опасался в одну пару ставить на полигоне, думал, вы друг друга придушите. А в итоге?
Щёки почему-то опалило жаром.
— А что в итоге? — тем не менее, я ощетинилась. Из природной вредности, наверное. Но она у меня явно наследственная. — Мы общаемся лучше, но…
— Шайна, — произнёс Дрейк неожиданно серьёзно, — Коул влюблён в тебя. А поскольку он тёмный эльф, такой же, как я, то могу сказать точно — так просто это не пройдёт.
Мне захотелось залезть под стол.
— М-м-м… — протянула я беспомощно, не зная, что на это сказать. Сердиться на Дрейка не получалось — я понимала, что он просто беспокоится за меня. Но как ещё реагировать на это… заявление? — Вы… к чему? Я делаю что-то не так?
— Пока нет, — качнул головой магистр. — Но можешь. Поэтому хочу тебя предостеречь: не давай ему шанса, пока не решишь, что тебе это действительно нужно. Тёмные эльфы любят сильно, и их любовь часто переходит в жгучую ненависть. Поэтому тысячу раз подумай, прежде чем что-либо обещать.
Я сглотнула и протянула:
— А он меня на бал в честь дня открытия академии пригласил… И…
— Это не страшно, — Дрейк ободряюще улыбнулся. — Это всего лишь бал, на него можно пойти и с другом. Я говорю об иных знаках внимания. Будь осторожна и со своими, и с его чувствами.
— Я постараюсь, — пообещала я тихо, подумав, что это был, пожалуй, наш первый разговор не как учителя и ученика, и даже не как друзей, а как… отца и дочери.
И в груди от этого осознания разливалось тёплое и приятное, но горькое чувство. Словно я вновь обретаю то, что давным-давно потеряла.