Сегодня на входе дежурил молодой парень. Увидев Егора, вскочил с места, вытянулся в струну, расправил плечи. Егор усмехнулся – вроде не в армии, но сама обстановка располагает. Это здание, конечно, нельзя было назвать тюрьмой – здесь не отбывали срок заключения, как в человеческих тюрьмах, здесь подвергались временному ограничению свободы проштрафившиеся двуликие. Для таких свободолюбивых созданий, для которых свобода передвижения, лес, ветер, солнце либо луна были также необходимы как воздух, находиться даже неделю в таком каземате – сущее наказание и пытка. Одичавших сородичей здесь не держали – душевнобольным не наказание нужно, им нужен покой. Поэтому апофеозом гуманизма в условиях неизлечимой болезни по традициям амбиморфов была эвтаназия – одичавшего двуликого лишали жизни. Ни к чему мучить больного пребыванием в темной камере.
Но бывали здесь и такие гости поневоле как Быстрицкий – приговоренные к смертной казни. Приговор был озвучен сегодня и доведен до каждого из существующих родов амбиморфов в цивилизованном мире, благо нынешние технологии позволяли обмениваться информацией в считанные секунды. По традиции, после оглашения приговора, в течение месяца кто угодно мог подать прошение о пересмотре дела либо о помиловании. Однако в случае с Быстрицким вряд ли найдутся желающие вмешаться в процесс исполнения приговора – слишком много свидетелей, слишком явная вина, слишком чудовищное злодеяние. Так что то, что жить осталось Олегу Ивановичу один месяц – это практически бесспорное утверждение. За этот месяц Егор надеялся выторговать у Быстрицкого информацию о том, кто из людей причастен к созданию лаборатории. У младшего Быстрицкого шансов на помилование также не было – он весьма активно и сознательно участвовал в папашиных авантюрах. Но ведь была у Быстрицкого еще и дочь – по последним данным, к деятельности отца и брата она отношения никакого не имела.
Все имущество причастных к преступлению, а также ближайших родственников – детей, родителей, супругов будет конфисковано. Несовершеннолетним детям по закону после процедуры конфискации назначается пособие до наступления совершеннолетия и окончания учебного заведения, пожилым родственникам назначается пособие до наступления смерти. Все остальные – трудоспособные и дееспособные, зарабатывают на жизнь сами, наживая имущество с чистого листа. Семьи виновных в тяжелых преступлениях во все века подвергались конфискации имущества. Также бесполезно было переписывать имущество на друзей и дальних родственников – специальная комиссия разбирала каждую сделку приговоренного к смертной казни, все сделки по отчуждению имущества, якобы проданного или подаренного родственникам и друзьям в последние пять лет, признавались мнимыми, имущество возвращалось к своему владельцу и конфисковывалось. Таковы были традиции амбиморфов с давних времен, и Егор не собирался их менять. Но он мог предложить Олегу сделку – в обмен на информацию о его человеческих партнерах дочь Быстрицкого после наступления совершеннолетия и окончания учебного заведения может получить небольшой дом, в котором и будет жить. Особняк Быстрицких к ней, конечно, не вернется – все имущество этого семейства будет пущено с молотка, а вырученная сумма пойдет на реабилитацию пострадавших и компенсации семьям погибших. Вырученной суммы, конечно, будет недостаточно, но остальное компенсирует «Альянс» – поскольку вина за содеянное лежит на представителе Рода, Егор как Глава Рода обязан компенсировать ущерб.
Егор вошел в камеру Быстрицкого. Тот сидел на кровати, сгорбленный, с воспаленными красными глазами. Увидев Егора, прошипел:
– Что, пришел, щенок? Полюбоваться на поверженного льва?
Егор расхохотался родственнику в лицо:
– Это ты-то лев? Мерзкое отродье ты, без роду и племени теперь. Приговор ты знаешь. И закон знаешь. Через месяц от семьи Быстрицких ничего не останется – немногочисленные оставшиеся Быстрицкие поспешат сменить фамилию. Ты лучше о дочери подумай, сыну ты уже ничем не поможешь – будешь наблюдать, как он медленно подыхает от созданной тобой отравы. Сколько времени ему понадобится, как думаешь? Полгода хватит?
Быстрицкий завыл и бросился на Егора. Однако был моментально отброшен к стене ударом кулака.
– Успокойся и веди себя как мужчина, а не как одичавшая собака. Сын твой виновен, как и ты. А вот дочь слишком мала, чтобы понимать, какие мрази ее отец и брат. Ее не жалко? Ты же понимаешь, что она на всю жизнь будет здесь изгоем? Хорошей работы ей здесь никогда не найти, на жилье не заработать. Будет до диплома на пособие жить, а после познает все радости нищеты. К таким как ты наши соплеменники не знают жалости. Это отношение распространится и на твою дочь, когда она вырастет. Несправедливо, но таковы и люди, и амбиморфы. Поэтому я предлагаю тебе сделку – ты мне информацию о своих партнерах, я твоей дочери обеспечу жилье и достойную работу, когда она вырастет. Разумеется, это помимо пособия и обучения, положенных ей по закону. Где ей жить, она выберет сама по достижении совершеннолетия. Жилье будет скромным, но вполне приличным для амбиморфа и будет принадлежать ей на праве собственности. В противном случае ты знаешь, что ее ждет. Даже если она уедет в другую страну, маловероятно, что там никто не узнает, что она твоя дочь. Никто из наших не продаст ей дом и никто не возьмет ее на работу. Будет скитаться по съемным квартирам и работать у людей.