В апреле 1944 года была предпринята еще одна попытка абвера посредничать между заговорщиками и правительствами Англии и США в переговорах о сепаратном мире. В это время Канарис был отстранен от поста шефа абвера, но на местах сохранились еще его старые сотрудники. По поручению руководителей заговора один из них, известный нам Гизевиус, передал предложения о заключении сепаратного мира с Англией и США уполномоченному американцев в Швейцарии Аллену Даллесу. В этих предложениях заговорщики обещали сразу же после переворота прекратить сопротивление на западе, и они были готовы встретить десантные войска американской и английской армий в ключевых пунктах страны — Мюнхене, Гамбурге, Дюссельдорфе и Берлине. По сути дела, Гизевиус предложил план оккупации Германии английскими и американскими войсками с помощью заговорщиков! Этот план обосновывался интересами «совместной борьбы против большевизма».
Во время допросов в гестапо Канарис признал, что у него имелись сведения о настроениях в пользу заключения сепаратного мира. Его сторонники, указывал адмирал, исходили из того, что противники Германии навряд ли заключат мир с нынешним правительством. Поэтому нынешнее правительство следовало бы хоть на время «выключить из игры»… «Тем временем войну следует продолжать до тех пор, пока будет заключен мир с западными державами и начнется общая акция всех западных держав против Востока». В этих словах была выражена программа реакционного крыла заговорщиков, к которому принадлежали офицеры абвера.
Канарис сообщил гестаповцам, что о таких разговорах ему время от времени рассказывал Остер. Но он тут же добавил: «Я таким сообщениям не придавал никакого значения. Для меня было ясно, что подобные планы неосуществимы и что все это пустые разговоры. Я не сомневался также в том, что любая смена режима во время войны была бы воспринята как удар в спину и привела бы к потрясению внутреннего фронта…»
Даже некоторые буржуазные исследователи указывают на реакционную роль Канариса в заговоре. Можно хотя бы сослаться на английских исследователей Уилера-Беннета, Френкеля и Мэнвиля, а также на ведущего западногерманского историка Ганса Ротфельса.
Англичанин Уилер-Беннет, автор фундаментального труда о германском генералитете, говорит о «темных интригах» начальника абвера и называет его «чрезвычайно сомнительной фигурой». Английские историки и публицисты Генрих Френкель и Роджер Мэнвиль отмечают, что Канарис петлял до конца своей жизни и что участие его в заговоре вообще нельзя считать установленным. Наконец, западногерманский историк Ганс Ротфельс, человек, потративший немало труда, чтобы возвеличить наиболее правых представителей верхушечного заговора против Гитлера, заявляет, что роль Канариса в заговоре вызывает большие сомнения и что Канарис никогда не предпринимал прямых акций, направленных против гитлеровского режима.
Эти свидетельства видных буржуазных ученых для нас важны потому, что звучат диссонансом в хоре славословий, расточаемых по адресу Канариса-«заговорщика».
Для шефа абвера молчаливая (и вместе с тем сверхосторожная) поддержка заговора была лишь одной из ставок в его сложной и темной игре.
Пример переворота Бадольо в Италии, все детали которого Канарис хорошо знал от своего друга Амэ, говорил о том, что фашистские диктаторы не вечны (а ведь власть Муссолини была установлена на 10 лет раньше диктатуры Гитлера!) и что умный разведчик не должен связывать свою судьбу с ними. Но в отличие от Италии обстановка в Германии сложилась неблагоприятно для заговорщиков. Заговор потерпел провал.
Абвер и гестапо
Рискованная игра Канариса велась на фоне все более обостряющегося соперничества между фашистскими аппаратами разведки и террора, между абвером и имперским ведомством безопасности. Начальником имперского ведомства безопасности был сначала Гейдрих, а потом Кальтенбруннер.
Имперское ведомство безопасности представляло собой чрезвычайно громоздкий механизм. Его наиболее важными управлениями были шестое, иностранное, — под руководством Шелленберга и четвертое, гестапо, — под руководством Мюллера.
Шелленберг и Мюллер постоянно сталкивались с Канарисом при выполнении разведывательных функций: служба Шелленберга — собирая информацию об общем политическом положении в иностранных государствах (в соответствии с «десятью заповедями», в ведении Шелленберга остались вопросы внутреннего положения и внутренней политики зарубежных стран), а гестапо — при арестах, допросах и расправах с теми, кого выслеживал абвер.