Несмотря на все наши разногласия, я никогда не переставала любить и почитать отца. Он был и оставался моим героем, моим примером. Его доброта и великодушие, которые, увы, он проявлял не ко всем, во многом вели и направляли меня, вдохновляли в трудные минуты, помогали не оступиться и сделать правильный выбор. Так или иначе, я гордилась быть дочерью своего отца — отзывчивого и всеми любимого. Почти всеми, однако даже бог огня явился проводить недруга в последний путь. Я догадывалась, что во многом Локи почтил ненавистных асов и ванов своим присутствием из жалости и любви к своей несчастной жене, и в глубине души была ему очень благодарна. Без него я бы не справилась с тем, что мне предстояло пережить.
Один за другим боги восходили на борт драккара, чтобы попрощаться со своим верным другом. Они хотели предоставить Нанне первой проститься с возлюбленным супругом, однако мать вздрогнула, побледнела и помотала головой, хватая губами воздух, и окружающие поняли, что несчастная асинья не готова взглянуть в бесстрастное лицо погибшего мужа. Когда все верховные боги кроме Одина поднялись к светлому асу, пришла очередь Форсети, а после и моя. Я приближалась к отцу, и с каждым шагом ноги всё меньше слушались меня. В ушах эхом отдалённого прибоя стучала кровь. Мир растворился, исчез. Остались только мы вдвоём. И тишина…
— Я люблю тебя, отец, — прошептала, склонившись к остывающему телу, коснувшись кончиком носа щеки. — И всегда буду любить. Прости меня за всё и не держи зла. Я же зла от тебя не припомню, — обманчивая мечтательная улыбка замерла на его недвижимых белых губах. Я тогда подумала, что уж лучше так: в покое, с улыбкой, в окружении семьи и верных друзей. Я ещё и не догадывалась, как была права. Чья-то заботливая надёжная рука опустилась на плечо. Не отходя от отца, я обернулась. Форсети, мой милый понимающий брат. Он уже успел проститься с отцом и поднялся на ладью во второй раз, чтобы поддержать и увести меня. Я подчинилась старшему брату — увидев белое, как луна, лицо матери поняла, что пришёл её черёд.
Мы с братом находились рядом, когда мать склонилась над отцом, дрожа всем телом, прошептала пару слов, казалось, одними губами, а затем вздохнула и упала без чувств. Переглянувшись, я и Форсети бросились на помощь Нанне: брат бережным движением перевернул ослабевшую мать, поддерживая её за плечи, а я взяла хрупкую асинью за подбородок и похлопывала по щекам, надеясь привести в чувство. Несколько счастливых минут мы продолжали оставаться в неведении, затем брат побледнел. Согнулся, приложив ухо к трепетной груди матери, прислушался. Медленно поднял голову, обратил на меня сосредоточенный взор, и в его светлых поражённых глазах я уловила то же самое выражение, которое так потрясло меня в тёмных глазах супруга.
Нанна была мертва. Её нежное сердце не выдержало разлуки с любимым асом и разорвалось. Не говоря ни слова, Форсети поднял мать и выпрямился, не выпуская её тонкую фигурку из рук. Я глядела на него, раскрыв рот, словно маленькая растерянная девочка, а по щекам струились слёзы. За что? За что злодейка-судьба была к нам так жестока?! За что в столь короткий срок мы были вынуждены потерять и отца, и мать, обоих своих родителей?.. Вскрикнув, я отшатнулась, ударилась поясницей о деревянный борт. Среагировав на звук знакомого голоса, на драккар взбежал Локи, нашёл меня взглядом и поспешил помочь. Оказавшись в тёплых родных объятиях, я ощутила, как волна невысказанных чувств заполняет меня, охватывает и несёт, и снова разразилась отчаянными рыданиями, больше похожими на вой подбитого зверя, нежели на плач богини и госпожи.
Переполошенные шумом и порывом бога обмана, асы последовали за ним, смотрели, утратив хладнокровие, на меня, затем на Форсети, так и замершего с матерью на руках, и, подобно нам, не могли поверить в случившееся. Бесконечный миг продолжался до тех пор, пока Тор с неожиданной для него мягкостью не забрал у застывшего брата Нанну и не переложил с благоговением верную жену на последнее ложе любящего супруга. Верховные боги охнули, расступились. Громовержец взял Форсети за плечо, повёл вниз. Рассудительный сын Бальдра не противился, шёл, склонив голову, а на щеках его сверкали в лучах солнца слёзы, теряясь в светлой бороде. Локи ненавязчиво потянул меня следом за ними, но, сделав шаг, я упала в объятия мужа, не в силах вздохнуть, придавленная тяжестью горя и потерь.
Локи молча подхватил меня и спрыгнул на землю, уронив мою голову себе на грудь. Должно быть, я впала в недолгое забытьё, потому что не помнила, как оказалась в руках сыновей — притихших и мрачных. Нарви не скрывал своих слёз, глаза Вали оставались сухими, хотя красивое лицо и выражало скорбь и сочувствие. Повелитель стоял в стороне, вглядываясь вдаль, и выглядел очень спокойным и сосредоточенным. Конечно, печаль не тронула его сердце, но ни радости, ни торжества он не проявлял, только высшую степень собранности и сдержанности. Я знала, что большего он не может сделать ни для меня, ни для верховных богов.