Окружающие затихли. Последним на ладью Бальдра взошёл Всеотец — усталый и безутешный. Он вознёс к изголовью сына своё бесценное кольцо Драупнир, склонился к богу весны и что-то долго шептал, но ветер унёс тихие слова, сказанные на прощание. Затем Один поцеловал светлого аса и возложил на костёр терновник. Бальдр отправлялся к берегам вечного сна, где его дожидалась владычица смерти Хель, и вместе с ним наш мир покидала трепетная Нанна — любящая мать и преданная жена. Когда после немалых трудов тяжёлая ладья, наконец, была спущена на воду и, покачиваясь на волнах, словно колыбель, начала покидать наш некогда блистательный город, Тор поднял над собой великий молот Мьёлльнир и освятил им последний путь брата. Мир замолк в невысказанной скорби. Не было слышно ни птиц, ни насекомых, ни зверей, не раздавался стон или случайный вздох. Тишина поглотила Асгард.
Пламя погребального костра разгоралось и разгоралось, множась снопами искр, точно звёздами на небе. Драккар отплывал и уменьшался в дали вод и скоро достиг горизонта. Языки огня пылали так, что взмывали к самому небосклону, их алые отблески разлились по неспокойной поверхности воды, вздрагивая и сливаясь, отчего казалось, что оранжевое зарево охватило и море, и небо. Неосознанным движением прижав к себе сыновей, я прощалась с родителями, расставалась со своей первой семьёй — на сей раз уже по-настоящему. Глаза щипали от слёз, а они не унимались, щекотали нос и щёки. Лицо горело. Руки дрожали. Душа замирала. Выдохи становились всё длинней, а вдохи всё короче.
Боги Асгарда с грустью провожали горящую ладью взглядами до тех самых пор, пока волны ни поглотили маленький пылающий огонёк у горизонта. Последняя яркая искра вспыхнула и погасла. Казалось, весь мир, скорбя по Бальдру, погрузился во мрак. Тосковали и грустили асы и ваны, предчувствуя конец всего сущего. Плакала безутешная Фригг — несчастная мать, потерявшая своё любимое дитя. Я с печалью и сочувствием глядела на сломленную госпожу. Разве может быть что-то в мире страшнее этого? О милостивое провидение, не дай мне пережить своих сыновей! Однако матерь асов не сдавалась, вселяя в меня восхищение и трепет: она собрала вокруг себя всех асов и ванов и, утирая слёзы, спросила, не осмелится ли кто-нибудь среди них спуститься в мрачный мир Хель и предложить его владычице выкуп за Бальдра.
Я слушала её с замиранием сердца, и речи госпожи разрывали меня противоречиями. С одной стороны, сердце дрогнуло и встрепенулось при мысли, что ещё не всё потеряно, что остаётся надежда вновь увидеть родителей, ощутить их нежные руки на своём лице, прижаться к груди! С другой — я помнила, какой Аста вернулась из Хельхейма, помнила в таких подробностях, что страшный образ снова и снова приходил ко мне в ночных кошмарах. Меньше всего мне хотелось бы увидеть Бальдра и Нанну такими — измученными, ушедшими, тусклыми. Другими…
— Это возможно? — я обернулась к Локи, отпустив от себя сыновей.
— Возможно, — согласился бог огня, глядя на меня спокойным пристальным взором. — Однако ты помнишь, чем это может закончиться, не так ли? — я не нашлась, что ему ответить, лишь рассеянно кивнула и прикрыла глаза, изнывавшие от усталости. Я чувствовала себя опустошённой, изнурённой и после всего пережитого едва держалась на ногах. Чуткий бог обмана увёз меня в золотой чертог. Сыновья, обеспокоенные моим состоянием, не стали возвращаться в свои владения, а последовали за нами. И, ведомая нежданным скорбным поводом, вся семья наконец-то собралась под сводами пламенного дворца. Мы провели вместе остаток дня, и общество любимых асов сглаживало моё одиночество, утешало печаль, умаляло потерю.
А на следующий день Хермод — один из самых юных асов, младший сын Всеотца — пустился в путь, ведомый просьбой Фригг. Исполненный надеждами Один одолжил богу проворности своего восьминого жеребца Слейпнира, скакавшего и по земле, и по небу, после чего юный ас покинул родной дом. Хермод пропадал множество долгих дней, сложившихся в месяц, и Асгард замер в унынии и подавленном молчании. Не гремели пиры, не смеялись дети на улицах, не шелестела трава и листва деревьев. Я не снимала траур, находя утешение в кругу семьи, в объятиях любимых мужчин. Наконец, быстроногий ас вернулся в Асгард и принёс добрую весть: хотя Хель посмеялась над его предложением о выкупе жизни брата золотом, ибо богатств в её царстве было не меньше, чем в крепости асов, владычица умерших согласилась отпустить Бальдра, если весь мир будет скорбеть и плакать по доброму богу весны.