Когда мы оказались на той стороне, всё было кончено. Не желая подвергать опасности жизнь сыновей, Локи смирился, опустил руки, склонил голову, но не сводил зорких глаз с Нарви и Вали. Пожар, полыхавший вокруг асов и ванов, утих, опал, но не погас совсем. Тор и Хеймдалль подскочили к богу огня с двух разных сторон, скрутили руки за спиной, точной подсечкой заставили упасть на колени. Я вскрикнула, но голос мой потерялся в шуме воды и ветра, в криках и гуле присутствовавших. Хакан и его соратники собирались кинуться вперёд, но я остановила воинов быстрым жестом: судьба всех трёх любимых мной асов находилась в руках врагов, напасть на них было бы неоправданной угрозой для жизни повелителя и наших сыновей. Нам оставалось только наблюдать и выжидать.
— Я выполнил твоё требование, владыка Асгарда, — всё ещё тяжело дыша, вымолвил Локи, не опуская головы и не сводя внимательного цепкого взгляда с лица собеседника. Хеймдалль и Тор выворачивали ему руки, однако гордый ас даже не поморщился. — Теперь отпусти моих сыновей. Это дело касается старших асов.
— Развязать их! — приказал Один, и бог войны перерезал путы на запястьях. Сыновья вскочили на ноги, готовые броситься на выручку отцу, однако Тюр, Фрейр и их слуги преградили юным асам дорогу. Локи не сводил пылающих демоническим огнём глаз с Всеотца. Тот не отвернулся, не дрогнул. — Это дело касается всех, всего Асгарда. Ты совершил страшное преступление, которому нет прощения! Виру за него заплатишь не своей кровью, а кровью любимых сыновей, — ожесточённым глухим тоном выговорил отец богов, и спокойное лицо его перекосило гневом, грозное око сверкнуло. Прежде, чем кто-либо сумел что-либо понять, Один протянул нараспев заклинание, запустил пальцы в мешочек на поясе и кинул на землю руны, вспыхнувшие колдовским синим светом.
Снова небеса разорвало грохотом грома, где-то за горизонтом сверкнула далёкая вспышка молнии. Земля задрожала, и камешки с вырезанными на них знаками принялись подскакивать в некоем зловещем танце. Вали истошно закричал и схватился за голову. Нарви бросился к брату, чтобы поддержать его, но несчастный скорчился и упал на колени. Тело сына охватила судорога, он неестественно выгнулся, грозя переломить собственную спину, и опять взвыл нечеловеческим голосом. Распахнул глаза, и у меня волосы зашевелились на теле: небесный голубой цвет покинул их, поглощённый янтарно-золотым свечением, зрачок сузился и вытянулся, точно у дикого зверя, взгляд утратил всякую осознанность. Послышался страшный хруст и скрежет.
— Сопротивляйся! — первым догадавшись обо всём, закричал Локи, рванувшись из рук захватчиков, однако широкие лапищи Тора вновь приковали пленника к земле. — Слышишь меня, Вали?! Сопротивляйся наваждению! — но стало слишком поздно. Сын изменился. Казалось, его тело разорвало, сломало и уничтожило, а после соединило в новый устрашающий облик. Лицо вытянулось, знакомые черты исказила клыкастая пасть, кожу покрыла густая серебристая шерсть. Острые когти пропахали землю. Вали взвыл, но уже не от боли, а от слепой ярости и жажды убийства. Это больше был не мой сын, а громадный волк, сотворённый властью Одина. Оборотень зарычал, пошёл кругом. Асы и ваны в ужасе расступились, ища укрытия.
А затем… Как матери найти силы, где взять волю, чтобы рассказать о таком? О милостивое провидение, если увиденное мной правда, а не жуткий ночной кошмар, если это и есть твоя справедливость и благодетель, то пусть же наш отвратительный прогнивший мир будет уничтожен как можно скорее, сожжён дотла в очищающем пламени и перестанет существовать! Тому, что мне довелось увидеть собственными глазами, нет места ни в одном из миров! Безжалостный Один — прародитель всего сущего, наш мудрый справедливый владыка — натравил одного моего сына на другого. Обезумевший волк бросился на Нарви и сбил его с ног. Упав навзничь, сильный ас сумел оттолкнуть хищника и перекинуть через себя. Вскочив, сын бросился в сторону, но, будто этого мало, беспощадные асы сомкнули свои ряды, вынуждая молодого безоружного воина остаться один на один с хищным зверем в замкнутом пространстве.
Хакан успел опомниться и принять решение ещё до того, как я пришла в себя и осознала, что жуткое действо происходит наяву. Отдав короткий, хлёсткий приказ своим подчинённым, смелый воин бросился в бой, стремясь прорвать кольцо окружения и прийти на помощь юному господину. Я следила за ним растерянным потухшим взглядом, в котором не всколыхнулось ничего, похожего на надежду. Понимала где-то в глубине себя, что усилия предводителя стражи тщетны, что силы неравны, что им не позволят вмешаться. Так и случилось: одного из несчастных слуг тотчас пригвоздило к земле копьё Гунгнир, другого — разрубил широкий меч Тюра. Хакан сражался с Фрейром, но и с раненным плечом непревзойдённый воин — властелин ванов — напирал и сминал противника. Верный защитник золотого чертога упал на землю с рассечённым виском, из которого хлынула тёмно-алая кровь. Всё это произошло в считанные мгновения, и мой обречённый старший сын вновь остался без надежды на спасение, один на один со смертью.