Некоторое время я провела в одиночестве под невесомым покрывалом лунного света. Мысли мои занимал только один вопрос: зачем? Зачем, когда мы были так безмятежно счастливы? Зачем своенравному Локи вновь понадобилось призывать беду в наш чертог? Особенно сейчас, когда мы стали действительно уязвимы… Губы невольно дрогнули от досады и негодования, но вспоминая озорные и живые глаза невозмутимого бога лукавства, я понимала: он не мог иначе. Я снова и снова обдумывала часть его признания вечером того дня, когда и скорбь, и радость одновременно явились к нам, и только сейчас начинала осознавать — Локи не лукавил.
Он действительно не мог изменить свою суть, даже если бы захотел. Любовь к пренебрежению запретами, правилами и нормами, жадная жажда свободы от любых условностей — это и было то, что он всегда ценил превыше всего, то, к чему каверзный ас стремился даже бессознательно. И всё же… Это было так трудно принять. Мой безрассудный импульсивный непредсказуемый Локи. Моя жизнь и моя погибель… Что же он сотворил? Найти ответ я могла только с первыми лучами утреннего солнца. Но до рассвета, вероятно, оставалось ещё довольно много времени. Едва держась на ногах от переживаний и усталости, я вернулась в постель.
Глава 6
Минувшая ночь выдалась очень беспокойной. Несмотря на чудовищную усталость, я почти не спала и всё глядела тоскливым взором на ночные небеса через приоткрытые деревянные двери на веранду. Похищенные волосы Сив жгли мне руки. Сама того не желая, я вновь сделалась соучастницей страшного преступления. Как же так получалось, что Локи снова и снова заставлял меня выбирать между всеми, кого я когда-то любила и уважала, и тем, кому я всем сердцем была предана теперь? Делал ли он это непреднамеренно или каждый раз столь беспощадно испытывал мою любовь? Скольким ещё асам и асиньям я должна была стать врагом, скольких разочаровать и предать, чтобы бог огня насытился, остановился? Отныне я боялась взглянуть в глаза прежней подруги.
Вздохнув, я поднялась с постели, немного прошлась, разминая тело, и выглянула на веранду. Небо светлело. Раннее утро робко выглядывало из-за плеча томной ночи, улыбалось первыми рассеянными лучами солнца, дарило тепло своего дыхания. Я упивалась им, несмотря на слабость и лёгкое головокружение. Не высыпаться в моём положении было непростительным своеволием, но я ничего не могла поделать со своей воспалённой головой, беспорядочными мыслями. Лоб горел, как и в тот миг, когда я только увидела блестящую золотую волну злосчастных волос. Мне нужно было как можно скорее занять дрожащие руки, и я велела стражнику у дверей в покои разбудить и привести ко мне верных служанок. После случившегося с Эйнаром я старалась не испытывать судьбу и не ходить по золотому чертогу в одиночестве.
Когда Локи соизволил проснуться, солнце уже сияло во всю свою силу, заливая покои слепящим светом через отворённые двери и ставни. Верные Аста и Ида помогли мне привести себя в порядок и переодеться, и я чувствовала себя намного лучше, пусть ещё и покачивалась. Я успела снова увидеться с Рагной и дать им с Астой ежедневные утренние поручения. Пламенный дворец просыпался и оживал, всюду под зорким глазом доверенных девушек ладилась работа. К тому моменту, когда излишне весёлый накануне бог огня страдальчески простонал и перевернулся с живота на спину, я уже стояла подле постели, приветствуя сонного и измученного супруга ласковой, немного ироничной улыбкой. Сощурившись, Локи попытался посмотреть на меня, но быстро сдавшись, прикрыл золотистые на солнце глаза ладонью.
Рассмеявшись, я присела рядом на краешек постели, подала буйному мужу кубок холодной родниковой воды. Приподнявшись на локте, бог лукавства без слов принял его из моих рук и мигом осушил с наслаждением измученного долгой дорогой странника, после чего сел в постели, откинув назад густые рыжие волосы и потирая пальцами виски. Я протянула несчастному асу второй кубок, полный отменного целебного мёда. Локи удивился, а затем посмотрел на меня со страстным обожанием и искренним восхищением, опустошил и его. Только после этого мужчина немного пришёл в себя. Склонившись, Ида поднесла повелителю чашу с ледяной водой, чтобы он мог умыться и облегчить свои страдания.