Я не знала. Я разрывалась между двумя разными противоборствующими мирами и больше не могла примирить их. Я не могла примирить их даже внутри себя самой. Может, Бальдр был прав, и я попала под непреодолимое влияние своего вспыльчивого мужа. Может, прав был Локи, и Асгард не заслуживал ни жалости, ни снисхождения. В тот вечер отличить свет от тьмы, разделить правду и ложь я была не способна. У меня оставалась только одна непререкаемая правда: я люблю никому непокорного аса и сделаю всё, что в моих силах, чтобы сохранить свою семью.
Глава 7
Утро нового дня оказалось на редкость ненастным. Я стояла на веранде, примыкавшей к покоям Локи, и с тяжестью на сердце наблюдала за хмурым, затянутым серыми облаками небом. Пронзительный и безжалостный холодный ветер гнал их с севера, приносил сырость и сумрак. Казалось, всё вокруг замерло в ожидании дождя и было неживым, ненастоящим. Птицы не пели, где-то сокрывшись, пышная зелень сада не шумела, стыдливо свернув лепестки и листья. Воздух гудел от напряжения. А может, это был не воздух вовсе, а моя натянутая в струну душа. Сжавшись и склонив голову, я согревала едва тёплым дыханием озябшие ладони. Наступивший день не принёс мне ясности или облегчения. Чуткое сердце болело и за свою семью, и за чужую.
Мягкий густой мех лёг на плечи, заставив меня чуть вздрогнуть от неожиданности и растерянно обернуться. Ловкий лукавый ас стоял за моим плечом и улыбался, не произнося ни слова. Погружённая в свои мысли, я не расслышала звука его шагов, а потому неожиданное появление бога огня напугало меня, заставило всё внутри встрепенуться. Подбитый мехами шерстяной плащ оказался очень уместен: только когда предусмотрительный супруг заботливо укутал меня в него, я осознала, как продрогла. А я не могла позволить себе столь безответственное поведение в моём положении. Однако возвращаться в покои не хотелось: мне было невыносимо душно, и, казалось, я не могла дышать от непреодолимого беспокойства и смутных предчувствий.
— Ты совсем замёрзла, — ласково обратился ко мне Локи, так и оставшись позади и обнимая меня за плечи. Неизменное тепло бога огня согревало едва ли не сильнее плотных одежд. Эта мысль преисполнила меня нежностью и в то же время заставила задуматься и опечалиться. Как он успевал быть таким двуликим: то внимательным, чутким и обаятельным, то непримиримым, жестоким и резким. Насколько другим мог бы стать каверзный ас, если бы все в обители богов принимали его подобно Одину или мне, какие из своих лучших качеств мог бы проявить, а из худших — сдержать или преодолеть.
— Знаешь, откуда дует этот ледяной ветер? — невпопад поинтересовалась я у своего желанного спутника, глядя вдаль. Бог обмана лишь обнял меня за талию и плотнее прижал к себе. Я не сопротивлялась.
— Лучше, чем кто-либо, — с тайной тоской отозвался Локи. Его щека коснулась моей макушки, а распущенные огненно-рыжие пряди легли на плечо. Я догадывалась, что бог огня не слишком любил Йотунхейм и всё, что напоминало о нём. В противном случае, едва ли что-то помешало бы ему покинуть крепость асов, которых он искренне презирал, и вернуться на свою родину. Разве что высокомерие и гордость. И всё же мне хотелось тешить себя мыслью, что теперь не только ненависть к ледяному краю турсов держит переменчивого повелителя в Асгарде. — Вернёмся в чертог, Сигюн. Мы оба знаем, что затянутое тёмными тучами небо не к добру.
— Локи, — прежде чем властный господин успел утянуть меня за собой, я повернулась, устремила на него умоляющий ищущий взгляд тревожных глаз, — я прошу тебя, не совершай неосмотрительных поступков, когда Тор вернётся в Асгард, не провоцируй его. Ты причинил ему достаточную боль, чтобы проучить легкомысленного аса. Не надо усугублять это дело, разжигать в сыне Одина разрушительный гнев. Помни, что теперь уже два верных сердца бьются только ради тебя, — коснувшись холодными руками его широких длинных ладоней, я опустила их себе на живот, накрыла своими. — Помни моё обещание: позволь мне подарить тебе семью.
— Не огорчай себя напрасно, моя светлая госпожа, — с непривычной сдержанностью ответил он и снисходительно коснулся поцелуем моего лба. Его ладони замерли у меня под грудью, затем проскользнули по животу и поймали мои руки. Склонившись, бог огня поцеловал их тыльную сторону, прижался к прохладной коже щекой. Я смотрела на него с непередаваемой нежностью и потерянной полуулыбкой печальных губ. Если бы не очередная угроза, нависшая над нами острым мечом, я была бы счастлива. — Я выйду в сад, а тебе стоит вернуться в чертог и отогреться у огня. Будь благоразумна и береги себя.