Увы, не было в Асгарде другого бога столь же честного, всевидящего и проницательного, как Один. Его потомки получили в наследство незаурядную силу, чудесную красоту, военный талант, но мудрость обреталась в течение жизни, а справедливость рождалась отречением от всех земных страстей. И хитроумный Локи, несмотря на всё расположение Всеотца, оставался чужим как асам, так и йотунам, хоть и был красив, умён и обходителен. Он никогда не говорил о своей семье, ни о той, в которой родился (казалось, он и вовсе её не знал), ни о той, которой обзавёлся в Йотунхейме. Я не задумывалась прежде, почему он прожил три года в другом мире, отчего решил взять в жены великаншу, породившую страшных детей, никому не родных и не подвластных. Что, если бог огня искал свою родину, но и там не обрёл ни своего места, ни покоя?
Так я увидела Локи со второй стороны. Мне казалось, резкие перемены его настроения и характера объяснялись не лицемерием и не прихотью, несчастного мужчину разрывала пополам бурлящая кровь. В асов он был умён, обаятелен, красноречив и горд, в великанов — вспыльчив, упрям, категоричен и порой устрашающе жесток. И эта бурная смесь разжигалась темпераментом бога огня. Локи был двулик, как сама пламенная стихия, что могла ласкать и согревать, а через минуту обжигать и уничтожать дотла. И неожиданное понимание внутренней трагедии бога обмана, в которой гордец никогда до скончания девяти миров не признался бы сам, лишь усиливало мою привязанность к нему. Я хотела быть рядом, хотела бы быть тем единственным существом среди чистокровных асов, кто попытался бы понять и принять двойственность его натуры, какой бы пугающей она ни была.
И я была рядом. Был ли Локи весел и остроумен или взбешён и несправедливо жесток, я была рядом с ним всегда, когда только могла. И со временем порывистый бог огня перестал отталкивать меня. Иногда он сидел глядя вдаль, полный беспросветной тоски или кипучей злости, но гнев его больше не изливался на меня. Со временем приняв своего друга таким, каким он был на самом деле, — непонятым и несправедливо отвергнутым — я сумела впервые за свою недолгую жизнь проявить суть дара, заложенного в богиню открытого сердца. Я не знала прежде, как могла проникать в души окружающих и разделять их боль, тем самым исцеляя внутренние раны. От деда и отца я унаследовала редкую чуткость и проницательность, что дремали во мне всё это время. До тех пор, пока не постаралась понять глубинные причины противоречивого поведения Локи, увидеть его настоящего.
Однако волей случая мне было предначертано узнать о двуликом боге даже больше, чем я могла себе представить. В тот день, привычно тайно прогуливаясь по садам прародителя и невольно любуясь статной и величественной фигурой Всеотца и мало в чём уступавшего ему бога огня, я так замечталась, что не заметила, как названные братья успели расстаться. Один степенным шагом удалился в галереи Вальхаллы, пока Локи задержался в садах центрального чертога Асгарда. Я стояла за высоким цветущим кустом, скрытая пышной зеленью от любопытных глаз, и ждала, пока сад опустеет, чтобы исчезнуть незамеченной. Мне ужасно хотелось выйти мужчине навстречу и расспросить его, если представится возможность, чем же он мог так увлечь отца ратей, однако мой собственный отец ожидал единственную дочь в своих сияющих чертогах, и у меня оставалось слишком мало времени для подобной беседы. Поэтому я была вынуждена сдержать первый порыв.
Моё сердце почти остановилось, когда неподалёку громко хрустнула ветка, словно под чьим-то тяжёлым шагом, привлекая внимание бога обмана к моему укрытию. Кто бы из них ни увидел меня — лукавый ас или, ещё хуже, незваный гость, мне было бы одинаково неловко и крайне затруднительно объяснить, что я позабыла в чертогах Всеотца и почему таилась, словно чужая. Почти сразу же я услышала звук приближающихся шагов. Дыхание перехватило, но прежде, чем я успела придумать хоть какое-нибудь оправдание своим действиям, из-за широкого дерева в стороне выскользнула стройная и ладная фигурка. Я заметила её краем глаза, однако мысль о том, что это была женщина, пусть и несколько запоздалая, пробудила во мне горячее любопытство. Выдохнув и немного успокоившись, я осторожно раздвинула листья, чтобы посмотреть на незнакомку через незаметную щель в изумрудном массиве.