— Когда тем страшным вечером я проводила Вас к дверям покоев, госпожа, я вернулась к своим повседневным заботам. За делом время текло быстро, вокруг было тихо, каждый занимался своими обязанностями. И вдруг… Всё произошло в одно мгновение: крики стражников, звон металла, глухая ругань… Их было несколько, и они зашли с разных сторон чертогов, будто кем-то надоумленные. Турсов явилось немного, но они были прекрасно выучены и сильны. Клянусь, госпожа, это свита, если только у проклятого великаньего отродья может быть таковая. Они действовали слаженно и на редкость ловко для йотунов: одни ударили напрямую и отвлекли стражу — именно от их рук погиб Гуннар, другие напали со спины, создавая суматоху. Мы не знали тогда, что были и третьи… Те, которые… Пришли за Вами. Простите меня, госпожа, я…
— Замолчи, — сквозь зубы зло выдохнула я. Воспоминания о жестоком кошмаре снова заставляли боль всколыхнуться в глубине души, словно ленивый крупный зверь медленно переворачивался с боку на бок в своём укрытии. Лекарство Хельги ещё действовало на меня, и глаза оставались сухими, пусть душа и стенала, словно далёкий зимний ветер. И выслушивать раскаяние Рагны у меня не было сил. Кто мог предугадать?.. Кто мог ожидать, что однажды в Асгарде чьё-то чёрное сердце осмелится на подобную низость? Сердце, состоящее из грубого камня и колкого льда.
— Стража приняла удар на себя, моя госпожа, — немного помедлив, продолжила Рагна, — и многие пали в ту ночь. При слугах, конечно, не было оружия, нам нечем было дать отпор. Я уводила их тайными ходами и прятала в безопасном месте, старалась защитить, кого могла. Аста помогала мне, госпожа, но затем нас разделили. Потери среди слуг незначительны. Уже утром мы многое привели в порядок, хотя это было непросто: чертог горел. И когда повелитель ворвался внутрь в порыве неудержимого гнева и лютой ненависти, клянусь, пламя взвилось до самых сводов, не щадя ни своих, ни чужих. Мне неведомо, откуда господин узнал о вторжении, но выглядел он так, словно очень спешил.
Будто зная наперёд, он прокладывал себе путь к Вашим покоям, и за спиной его ширилась тропа мёртвых тел — воины, убитые турсами, и сами турсы, павшие от руки бога огня. Затем я отвлеклась, попалась на глаза ненавистному йотуну. Мне посчастливилось достать из тела павшего кинжал — так и осталась жива. А затем всё смешалось. Кто-то бежал мимо… И помню только неудачное столкновение. Я потеряла равновесие, и наступила темнота. Очнулась уже во владениях Хельги, на узкой постели, в окружении раненых и пострадавших. Их много, но целительные руки лекаря творят чудеса, пусть она и пропадает всё время в Ваших покоях, где остался повелитель. Что же это, госпожа? Кто мог позволить себе такую дерзость?..
— Ты об этом не думай, Рагна, — отстранённо и печально произнесла я в ответ, обдумывая слова служанки. И правда, откуда Локи узнал правду, как мог успеть?.. Свадебное кольцо на пальце на миг потеплело, будто всколыхнул воздух крошечный порыв знойного летнего ветра. Я удивлённо посмотрела на него и не сразу нашла взглядом: из-за уродливого и болезненного ожога перстень пришлось надеть на другую руку. Где-то в глубине алого камня будто жил своей собственной жизнью маленький жаркий огонёк. «Пока кольцо на твоём пальце, я буду чувствовать биение твоего сердца и всегда знать, где ты…» — зазвучал в воспоминаниях родной глубокий тон. Так вот, что это было! Подарок Локи защищал меня той ночью, обжёг обидчика, послал весть повелителю! Я давным-давно и думать об этом забыла, а быть может, была обязана озорным искоркам, заточённым в кровавый яхонт, жизнью.
Раскрыв губы от удивления, я сидела без движения, пока Рагна не осмелилась коснуться кончиками пальцев моей ладони, лежащей на простынях. Я быстро-быстро заморгала, чтобы утаить слёзы. Ведь это из-за меня… Из-за меня Локи… Судорожно вздохнув, я попыталась запереть боль внутри. Я не имела права проявить слабость в тот момент. Не могла позволить себе быть Сигюн, а только госпожой:
— Ты поступила правильно и сделала всё, что могла. Я тобой довольна. Продолжай следить за порядком в золотых палатах. К тому моменту, когда повелитель очнётся, ничто не должно напоминать о произошедшем, и следа вторжения йотунов в пламенные чертоги не должно остаться, поняла меня? Что стало с убитыми?
— Глубокой ночью живые похоронили мёртвых в языках пламени, госпожа. Мы старались проводить их во владения Хель достойно, как могли, но я не позволила покинуть пределов сада повелителя, госпожа. Не знаю, верно ли я рассудила, но мне казалось тогда, что никто не должен знать об этом позоре, и ночь укутывала нас ласковой пеленой, поглощая павших. Рядом не было никого из господ, и решение пришлось принять Хельге и мне, — Рагна смотрела на меня исподлобья, словно виноватый ребёнок. Мне ещё не доводилось видеть её такой. Я кивнула, но не нашла в себе сил ответить. Всю меня изнутри заполняла чёрная сосущая пустота.