— О, лукавый бог огня! — нимало не смущаясь, приветствовала она Локи, стремительно сокращая расстояние между ними. Девушка была красива: светло-зелёные глаза смотрели на мир решительно и смело и сияли яростно, подобно солнцу на лезвии клинка, взгляд её был проницательным, режущим, тёмно-русые прямые волосы спускались до поясницы блестящим полотном, сильное и ладно сложенное тело выглядело соблазнительно, особенно укрытое тонкой кольчугой, надетой поверх платья. Только резкие жёсткие черты лица и отталкивающе самодовольная ухмылка губ немного портили притягательную валькирию — а это, без сомнения, была одна из прислужниц Всеотца и жриц Фрейи — однако я, тем не менее, испытала какое-то смутное волнение и неприязнь. Затаив дыхание и боясь пошевелиться, я с трепетом ожидала дальнейшего развития событий. — Сколько дней и мучительно долгих ночей прошло с тех пор, как ты вернулся в Асгард, а ты и не думаешь явиться к своей любовнице, бессовестный ас! А моё тело, между тем, изнывает от тоски по тебе…
Голос воительницы, полный лукавства, дрогнул, а затем стал тише, и, когда она договаривала последние слова, уже растекался сладким мёдом. Я оторопела от подобной откровенной бесцеремонности, сердце болезненно кольнуло, заставляя меня судорожно вздохнуть и едва не выдать своё присутствие. Нахалка, между тем, ни минуты не смущаясь, прильнула пышущим молодостью и жаром телом к груди и бёдрам бога огня, коснулась шаловливыми пальцами его щеки, провела кончиком языка по губам в столь неприлично провокационной манере, что я едва не задохнулась от возмущения. Сердце всё сильнее и громче билось в груди, и в тот миг я была не в состоянии даже задуматься, отчего меня так задевало вызывающее поведение красавицы-валькирии.
— Всеотец знает, чем занимаются его верные спутницы, какими нескромными речами завлекают гостей его чертога? — в привычном насмешливом тоне поинтересовался Локи, мягко поймав руку соблазнительницы и убирая её прочь, а после отстраняясь. Девушка, казалось, ничуть не была смущена его вопросом и жестом. Склонив голову вбок, она внимательным и игривым взглядом изучала мужчину, и по губам её расползалась демоническая улыбка. Лицо лукавого аса оставалось беспристрастно. — Уж не думаешь ли ты, самонадеянная Эйдин, что верховный бог будет отчитываться перед тобой за свои решения и действия? — вкрадчиво уточнил он. Мне несложно было догадаться, что тон двуликого бога не предвещал ничего хорошего, однако упорная незнакомка не сдавалась и оказалась очень напористой. Руки её оплели шею Локи, подобно ядовитым змеям.
— Всеотец знает, что Фрейя поручила валькириям всячески ублажать бравых воинов. Не всё ли равно, эйнхерий то или верховный бог? Под покровом ночи все мужчины одинаково вожделеют нас, — прошептала искусительница, касаясь губами шеи страстного аса. Руки мои бессознательно сжались в кулаки, и я была готова заплакать от немного бессилия, когда Локи судорожно сглотнул, приоткрыв губы. Ладонь валькирии плавно скользила вниз по его груди и животу, а я не могла отвести от этой будоражащей сознание сцены глаз, с ужасом ощущая, что и сама возбуждаюсь от возмутительно постыдных движений жрицы богини любви. Сердце было готово вырваться из груди, губы пересохли, кончики пальцев подрагивали. Это было мучительно больно и притягательно одновременно. — Я думаю только… — с придыханием произносила Эйдин, запуская ловкие пальцы за пояс бога огня, — что властелин моей плоти не будет разочарован этой ночью…
— Оставь, валькирия, — казалось, голос мужчины дрогнул, и самообладание на миг изменило ему. Воительница победоносно улыбнулась. А мне только и оставалось, что прикрыть дрогнувшие от досады губы ладонью, будто кто-то мог увидеть проявление моей слабости. Было наивно полагать, что великолепный бог огня мог быть всерьёз увлечён мной, так же, как и думать, что я одна могла скрасить его одиночество. Локи перехватил руку любовницы со своей шеи и наклонил девушку над землёй, нависнув над ней. Его губы почти коснулись её восторженного лица, когда бог обмана прошептал: — я воспользуюсь твоей безотказностью, когда захочу. Если захочу, — и, рассмеявшись, двуличный бог тотчас отпустил замешкавшуюся любовницу, отчего последняя с тяжёлым грохотом упала на землю. Губы мои раскрылись от удивления, и я с возросшим интересом наблюдала за необыкновенной сценой. Сердце радостно встрепенулось.