— Совсем неглупая, — с усилием вытащив одну за другой стрелы, Скади с лёгким раздражением швырнула их на землю, затем ловко прокрутила в ладони кинжал и повернулась ко мне. Губы её недобро хищно улыбались. Моё тело била мелкая дрожь, и я всё никак не могла отдышаться, но всеми силами старалась не показать своего смятения.
— Резко двинешься, и следующая стрела пронзит твоё сердце, — вполголоса предупредила я, не трогаясь с места. — Посмотрим, правда ли оно такое ледяное, каким кажется, — дочь властелина зимних бурь усмехнулась, снисходительно покачала головой, а затем резко метнула в меня клинок. Будто молния разрезала воздух. И прежде, чем я успела что-либо понять, раздался тихий звон, и кинжал, прицельно летевший мне в горло, отскочил в сторону, жалобно звякнув, упал под ноги. Немного поодаль приземлилась меткая стрела, только что спасшая мне жизнь. Я судорожно вздохнула: на миг меня бросило в жар. Я снова и снова оказывалась в шаге от смерти, сплетаясь с ней в страстном тесном танце. Не знаю, любила ли меня жизнь или смерть, но я в который раз чудом избежала гибели. Где-то за ухом раздался приглушенный гул, и в следующий миг последняя стрела пронзила правое плечо Скади. Я вскрикнула от неожиданности. Великанша отшатнулась, припала к стене и сдавленно простонала. Я бессознательно отступила назад.
— Я могу убить тебя в любой момент, дочь Бальдра. Как только захочу, — немного придя в себя, побелевшими губами чётко проговорила раненая девушка. Она бледнела и теряла кровь, судя по разраставшемуся по платью широкому тёмному пятну. Однако слабость ничуть не убавила её решимости: сжав губы, Скади схватила стрелу ближе к наконечнику и резким умелым движением обломила её, не издав при этом ни звука. — Просто помни об этом каждый свой день. Каждую минуту знай, что Скади может прийти за тобой, и тогда тебя не спасёт ни Бальдр, ни Один. Я отдам тебя на растерзание своей свите, и прежде, чем они убьют тебя, я позволю им сделать с тобой всё, чего только пожелает их ненасытная жадная плоть.
— Благодарю за заботу, — улыбнувшись точь-в-точь как любимый лукавый супруг, заметила я в ответ. В первый миг мне даже стало жаль Скади — всё-таки я не желала, чтобы кто-то пострадал. Однако, учитывая страстное стремление великанши убить меня, ранить её в ведущую руку казалось оправданным. Тем более что ранение было точным и продуманным: оно заживёт со временем и никак не скажется на умении воительницы обращаться с оружием, зато научит её подобающему поведению. Такого знания дерзкой гримтурсенке явно не хватало. И мне хотелось сказать ей ещё несколько слов напоследок. Приблизившись, я схватила противницу за раненое плечо и сильно сжала его пальцами. Скади скривилась и согнулась, глаза её полыхнули лютой ненавистью.
— Знай своё место, Скади, — вполголоса велела я. — Всегда помни, что есть значительное различие между верховной богиней в третьем поколении и дикой великаншей, которой посчастливилось стать женой одного из жителей Асгарда, — дочь турсов вся сжалась, будто обезумевший зверь, который готовится к решающему прыжку. Она уже не могла и не пыталась скрыть своего неуправляемого гнева, а лицо красивой девушки перекосило выражением нечеловеческой ярости и боли. Однако присутствие Варди и его метких стрел, а также повреждение, с каждым мигом всё сильнее ослаблявшее её, вынуждало Скади быть благоразумной, почти покорной. Именно этого я от неё и хотела. — Упивайся своей беззаботной жизнью в Асгарде, дочь Тьяцци. Надолго ты здесь не задержишься, — собеседница презрительно скривилась, но перечить не стала. Я отпустила кровоточащее плечо, слегка оттолкнув её назад.
Как иронично, теперь и мои руки были в крови, так или иначе. Нестерпимая боль рождала беспощадную жестокость. И с каждым шагом всё сложнее становилось разорвать этот порочный круг. Я вытерла ладони внутренней стороной платья, благо оно и без того было кроваво-алым, после чего подобрала с пола свой кинжал и вложила его в ножны. Я покидала покои ледяной красавицы, опрометчиво и смело повернувшись к ней спиной. Скади уже не страшила меня так, как прежде. На смену трепету и сомнениям пришла решительность и жаркая ненависть. С каждым шагом прочь от покоев супруги бога лета я всё меньше становилась невинной дочерью светлого благостного Бальдра и всё больше — женой каверзного лукавого Локи.