— Ида, Аста, я вам рада, — искренне поприветствовала я и, наконец, отпустила смущённых служанок, не привыкших к такому яркому выражению эмоций с моей стороны. Однако, я менялась, сама того не замечая: становилась смелее и свободнее в своих чувствах и словах. Наверное, сказывалось «пагубное» влияние импульсивного огненного бога.
— Мы будем неразлучны, госпожа, — робко улыбнувшись, ответила Аста. Ида кивнула в знак согласия, и обе молоденькие девушки вновь поклонились. И опять мне захотелось обнять их, что есть силы, но мой пламенный порыв прервало деликатное покашливание. Я удивлённо обернулась и на миг замерла на месте. За плечом моим стоял он: белокурый, голубоглазый, в свободных нарядных одеждах — он был так похож на отца, только с более строгим и сосредоточенным выражением лица.
— Форсети! — воскликнула я, незамедлительно бросаясь на шею старшему брату. От неожиданности тот даже покачнулся, но затем едва уловимо улыбнулся и крепко обнял меня в ответ. — Ты пришёл!
— Разве мог я пропустить такое важное событие в твоей жизни? — с улыбкой отвечал брат, с которым мы так давно не виделись. Форсети с самых юных лет преданно и самозабвенно служил своему делу и всегда был с головой погружен в работу, которую считал крайне важной. Поэтому застать его в Асгарде, а тем более дома, было редкостью и диковинкой. Брат всё больше пропадал в Мидгарде, разбирая споры и распри людей, чем поддерживал между ними хрупкий мир и равновесие. — Ну и натворила же ты дел, Сигюн! Дала согласие Локи, кто бы мог подумать! Впрочем, как по мне, этот сорванец смел, умён и независим, а эти качества заслуживают уважения. Пусть будет во благо!
— Пусть так и будет, — смущённо улыбнувшись, согласилась я. Надо же, хоть кто-то в нашей семье не относился к Локи предвзято. За это я любила Форсети: он был ко всем ровен, справедлив, доброжелателен. Он взял от отца самые лучшие его качества и приумножил их. Жаль только, что растрачивал он их в основном в Мидгарде, когда порой и Асгарду не помешала бы частица его рассудительности. Однако сейчас он был здесь, рядом со мной, и не было предела моему счастью.
В главную залу Вальхаллы я входила уже с увеличившейся свитой. Я шла под руки с родителями, справа меня сопровождал отец, слева мягко плыла мать. Позади между Астой и Идой невозмутимо шагал мой старший брат. Далее следовали слуги Локи. Сердце моё колотилось и тревожно, и радостно, когда в повисшей торжественной тишине мы входили в зал под пристальными взглядами, казалось, всего Асгарда — столько за столами было народу. В центре на небольшом возвышении находился стол верховных богов. В середине его стоял Всеотец, вполголоса беседуя с виновником торжества. Дыхание моё перехватило, когда, среагировав на восхищённую тишину, Локи медленно обернулся через плечо и устремил на меня взгляд внимательных карих глаз. Не было в нём привычной оценки прелести моего молодого тела и зарождавшегося вожделения, а какой-то покой и нежность, словно всё так, как и должно быть, без крайностей.
Я же, напротив, была сражена даже сильнее, чем мой жених. В черных шёлковых одеждах, в свободной рубашке, перехваченной широким поясом из золотых звеньев, Локи был обольстителен. Обычно непослушные огненные волосы бога обмана теперь спадали на плечи почти гладкой золотой волной, с середины длины переходя в небрежную широкую косу, украшенную золотым ободом в тон высоким браслетам, обхватывавшим запястья. Двуликий бог выглядел просто и в то же время безукоризненно. Ему не требовалось слишком много лоска и блеска, достаточно было его самоуверенно расправленных широких плеч, гордо выпрямленной сильной спины и медленной звериной грации вместе со смелой невозмутимостью лица, чтобы понять, кому принадлежал тот день. Может, я и вправду безнадёжно влюбилась в несносного наглеца, но сердце моё забилось сильнее во много раз при виде жениха, а губы сами собой расплылись в счастливую улыбку, не покидавшую меня до самого конца дня.
Много восхищённых вздохов и завистливого перешёптывания звучало за моей спиной, но я никого не слышала, только смотрела в золотистые спокойные глаза жениха и успокаивалась сама. Я не сразу осознала, что не видела мужчину едва ли полдня, а уже начинала по нему скучать, желала его голос, взгляд, прикосновения. Локи, как назло, был сдержан и нёс себя в тот день выше всяких похвал, даже мудрый Один мерк рядом с достоинством огненного аса. Мне нестерпимо захотелось вывести его из деланного равновесия, соблазнить, развратить, раскрыть истинного Локи — жаркого, страстного и безудержного — столь притягательно великолепен он был в тот день, но для этого мне ещё представилась бы возможность, а пока мы должны были следовать традициям, вести себя покорно, чинно и подчиняться устоям Асгарда.