Кажется, проницательный супруг понял это, потому что совсем скоро он повернулся и легко подхватил меня на руки. Тихонько воскликнув от неожиданности, я поспешила обнять его плечи руками, а затем негромко рассмеялась. Я не привыкла к тому, чтобы мужчины носили меня на руках, но ощущение это было волшебное. Я была счастлива. Счастлива просто оттого, что он рядом, что я в его руках, что он всё так же смотрит на меня насмешливо и в то же время ласково. Говорят, если ас, несущий невесту на руках, споткнётся на своём пути — это недобрый знак, вся жизнь так и будет ненадёжной и неровной. Если это было правдой, то мне не о чем было волноваться: бог огня нёс меня так невозмутимо, словно я была легче воздуха, даже если ему приходилось подниматься по лестнице или протискиваться в узкий проход.
Наконец, широкие, затейливо изукрашенные резьбой двери распахнулись перед нами, и я впервые оказалась в покоях самого бога обмана — обширных и… Простых. Я удивилась, но опочивальня Локи разительно отличалась от всего остального убранства чертогов. В ней было много меньше богатства и украшений, но зато больше простора и высоты сводов над головой. По левую руку от нас полыхал широкий жаркий камин, почти вдвое больше, нежели в столовой зале или гостевых покоях, рядом стояло высокое кресло домохозяина, на которое была накинута шкура с мягким светлым мехом. У него в ногах раскинулись широкие подушки, причудливо и дорого расшитые. Языки огня бросали тёплые отсветы на богатую алую ткань. Меха устилали также и большую часть пола. Я начинала к этому привыкать, но всё же вновь сбросила лёгкие шёлковые туфельки, почти беззвучно упавшие на землю.
Над камином величаво упокоился большой круглый щит из драгоценного металла, начищенный до блеска так, что я видела в нём своё хорошенькое, немного раскрасневшееся от волнения отражение. Это была редкая вещь искусной работы, которую, должно быть, и не видывали ни в Мидгарде, ни в Йотунхейме. Вернее всего родом щит был из Свартхейма, где трудились день и ночь цверги — самые искусные кузнецы и мастера девяти миров, к которым Локи особенно умел найти подход своими замысловатыми льстивыми речами. Впереди виднелась широкая крепкая постель, словно сросшаяся с полом, небрежно погребённая под покрывалами, подушками и шкурами. Сверху широким водопадом спадали плотные полотна гладкой тёмной ткани, придававшие ложу огненного бога особого уюта и уединённости, кое-где ей вторила редкая полупрозрачная материя. Подозреваю, при желании можно было бы отгородиться ото всего мира, но пока ткань оставалась собрана у вырезанных из дерева и тонко украшенных резьбой столбов и изголовья кровати. Над ним висело оружие повелителя: длинный меч с позолоченной рукоятью, много более простой и практичный щит, копьё, лук и стрелы.
Тут и там взор притягивали устойчивые напольные подсвечники с крупными свечами, озарявшими покои тёплым мягким светом сродни языкам пламени в камине. Справа от постели стояла деревянная перегородка тонкой работы, на ней была вырезана сложная картина. Её наличие в покоях Локи меня удивило и натолкнуло на мысль, от которой сердце ощутимо укололо ревностью: укромный уголок предназначался скорее наложницам повелителя, нежели самому хозяину покоев. Но пока она оставалась непричастна, только через край была переброшена одинокая светлая рубашка. Окна были плотно затворены ставнями, и рассмотреть их поздним вечером и ночью не находилось возможности. На стене, ближе к дверям, ведущим в покои, громоздились многочисленные полки из тёмного дерева, хранящие рунические записи, разнообразное оружие и редкие вещицы. Под ними стоял массивный стол, как и всё в опочивальне, украшенный резьбой.
Пока я осматривала главные покои чертога, последние приготовления были закончены, слуги отпущены, и мы остались вдвоём. Локи бережно поставил меня на пол, и стопы тут же приятно утонули в мехах, преданно лизавших кожу. Я стояла, потупившись и глядя в пол, преисполненная трепета и смущения, а сердце моё в который раз за день ускоряло свой ход. Мне почти не было страшно, только волнительно, но дыхание против воли становилось глубже, руки дрожали. Пахло костром, свечным воском и чем-то ещё невыносимо приятным, что я не могла определить. Кончик носа привёл меня ближе к супругу, и я с удивлением обнаружила, что покои были наполненным запахом Локи — сладковатым и в то же время терпким, притягивающим и отталкивающим, противоречивым, как сам бог огня. Однако для меня он всё больше становился непреодолимым соблазном, которому я была не в силах противостоять.