Обитель Фригг была не столь просторна, как у её могущественного супруга, однако отражала суть своей хозяйки — простой и изящной. В покоях почти не было металла, зато присутствовало много белого камня, светлого дерева, диковинных лёгких тканей и солнечного света. Супруга Всеотца и мать светлого Бальдра сидела на широкой скамье среди мягких подушек и любовалась видом из окна. Я зачарованно смотрела на красивую сильную и в то же время элегантную женщину, саму словно выточенную из полудрагоценного камня. Признаться, Фригг производила на меня даже большее впечатление, нежели отец всех богов, столь возвышенно и величественно она выглядела, и столь редко нам удавалось оказаться наедине. Я так сильно трепетала при виде прародительницы, что не могла найти место дрожащим рукам. Мне казалось, старшая среди богинь могла и не вспомнить меня.
Однако когда госпожа обернулась на звук затворившихся за моей спиной дверей, лучезарно улыбнулась, поднялась со своего места и распахнула мне объятия, я в тот же миг позабыла своё волнение, любяще улыбнулась в ответ и сделала шаг в сторону богини. Вовремя спохватившись, я остановилась и плавно поклонилась, чувствуя, как краснеет предательское лицо. Фригг негромко рассмеялась моему смятению и двинулась навстречу.
Совсем скоро я стояла, заключённая в объятия богини высоких небес и покровительницы семейного очага. Спустя несколько минут я позволила себе поднять восторженный взгляд на асинью. Мать всех богов была красивой статной женщиной средних лет, с добрым лицом и понимающими серо-зелёными глазами. В тот день она была одета в простое светлое платье, перетянутое драгоценным поясом, на котором вместе с тонким лёгким кинжалом висела связка золотых ключей. С ними госпожа не расставалась, сколько я её помнила. Золотисто-русые волосы Фригг были собраны в замысловатую высокую причёску, украшенную убором из перьев цапли.
— Моя маленькая Сигюн, так похожая на горячо любимого мной сына, — ласково прошептала богиня, взяв меня за руки и в свою очередь с интересом рассматривая. Я не могла сдержать счастливой улыбки и смущённо опустила глаза. — Ты так выросла и изменилась, стала женщиной. Теперь, глядя на тебя, я вижу не только Бальдра, но и саму себя. Пусть тебя не огорчает то, что нам так редко выпадает возможность побеседовать наедине; знай, я всегда буду любить тебя сильнее любой другой из своих дочерей, — и, притянув меня к себе за руки, Фригг нежно коснулась губами моего лба.
— Я скучаю по Вас, моя госпожа, — дрогнувшим от переполнивших меня чувств голосом отвечала я верховной асинье, снова решаясь устремить на неё сияющий любовью взор. Фригг действительно не так часто появлялась среди асов и даже в Вальхалле. Как правило, госпожа проводила дни в Фенсалире — своём туманном чертоге, где на драгоценном прядильном станке в её умелых натруженных руках рождались золотые нити солнечных лучей или широкие светлые полотна лёгких облаков. Последний раз мы виделись много месяцев назад во время нашего с Локи свадебного пира, но зал был полон шумных асов, а день — радостной суеты, и нам не удалось перемолвиться даже словом. Несмотря на это, я знала, что всевидящий взор матери асов всегда был направлен на любимого сына и его юную дочь. От этой мысли мне становилось спокойно, и именно она позволила мне так смело явиться к госпоже Асгарда, нарушив веление Всеотца. — О том, чтобы стать похожей на Вас хотя бы внешне, я не смею и мечтать. Если кто-то однажды сравнится с Вами красотой, то разве что Фрейя. И та неизменно уступит Вам в грации и изяществе.
— Уж не твой ли лукавый супруг научил тебя столь обходительным речам? — рассмеявшись, с хитрой улыбкой спросила Фригг, прямо глядя в мои глаза. Я не смогла сдержать доброй усмешки. Жестом пригласив меня сесть, мать всех богов плавно опустилась рядом. — Добрый наивный Бальдр был так рассержен и потерян, когда узнал о твоём решении, мне пришлось призвать всю свою рассудительность и красноречие, чтобы утешить его. Впрочем, я считаю, что этот брак принесёт вам обоим благо: Локи научит тебя трезво мыслить и излечит от наивности, присущей твоему отцу, а ты сможешь смягчить его и унять каверзный нрав бога огня. Не будь он так вспыльчив и остёр на язык, Бальдру пришлось бы потесниться на месте всеми любимого и почитаемого аса.