— Дочь Бальдра… — наконец, негромко выдохнул он, на миг утратив свой праведный гнев. Локи переводил насмешливый взгляд то на незадачливого бога грома, то на моё пылающее негодованием лицо. Его, казалось, ничуть не трогало и не смущало происходящее, а только забавляла драматичность момента. — Твой муж украл прекрасную Идунн, а ты…
— И слышать не желаю! — от возмущения я даже топнула туфелькой, вводя сына Одина в окончательное замешательство. От меня не укрылось, как весело и восхищённо сверкнули глаза Локи. Казалось, он едва сдерживал смех. — Как смеешь ты разбрасываться столь громкими обвинениями?!
— Оставь, Сигюн, — неожиданно вмешавшись, пришёл на помощь опешившему Тору бог огня. Взгляд его мгновенно стал холодным, серьёзным. Я осеклась. Однако почти сразу же каверзный Локи добавил: — Тор слишком давно мечтал связать меня, чтобы я целиком оказался в его власти… — лицо плута стало в ту минуту столь лукавым и выразительным, а тон — двусмысленным, что волна приглушенного смеха пробежала под сводами пламенных чертогов. Даже я, не сдержавшись, улыбнулась. Кто-кто, а Локи умел разрушить самый напряжённый момент. Бог грома побагровел так, что вены вздулись у него на лбу. Дыхание его участилось, брови грозно сдвинулись к переносице.
— Убью! — взревел могучий сын Одина и, сорвав с пояса свой тяжёлый молот, замахнулся. Всё замедлилось. Мой испуганный крик затерялся в тишине, когда я бросилась укрыть любимого своим телом, но, хотя время было милостиво ко мне, я всё равно никак не успевала. Локи смотрел прямо в глаза обезумевшему асу, и ни тени испуга или сомнения не читалось на его волевом гордом лице. Зато ужас охватил всех остальных обитателей золотых чертогов, бросившихся во все стороны с самыми разными мотивами. Время вернулось в свою привычную колею, лишь когда двери главного входа снова распахнулись грозным порывом холодного ветра, гром в который раз расколол небеса, и вспышка молнии, ослепившая на миг весь дворец, явила взору высокую и величественную фигуру Всеотца.
— Постой, — не повышая тона, велел Один, но голос его заполнял собой всё пространство. Старший сын мудрейшего из богов так и замер на месте, лишь немного не достигнув своей цели. Забывшись, я осела на пол. Сердце защемило, и я едва могла дышать. В голове истерично билась только одна мысль: «Потеряй я его, мне жизни больше нет!» Я медленно перевела взгляд на Всеотца. Плащ его развивался на ветру, крылатый шлем грозно сверкал, а единственный глаз смотрел строго, угрюмо. Казалось, он был одинаково огорчён и сыном, и наречённым братом.
Переступив через одного из стражников, лишившегося чувств от удара Тора, а может, и вовсе погибшего, отец всех богов вошёл в пламенные чертоги. Двое верных всевидящих ворона — Хугин и Мунин — чинно парили по обе руки его, и становилось ясно: нет той правды, что укрылась бы от взора старейшего из асов.
— Ни один ас не смеет убить другого, каким бы тяжёлым ни был его проступок. Смерть Локи никому не поможет. Пусть уж лучше он искупит свою вину и отнимет Идунн у вероломного Тьяцци, — покорно склонив голову, Тор стыдливо потупился и убрал молот за спину. Всеотец взмахнул ладонью, и путы, скрутившие бога огня, отлетели прочь, извиваясь, словно ядовитая змея. Полуас невозмутимо поднялся на ноги, отряхнул одежды.
— Именно это я и собирался сделать, — надменно распрямившись, отвечал он. — Но как мне добраться до его ледяного чертога? Ведь у меня нет восьминогого жеребца или бронзовой колесницы, летающей по небу.
— Попроси волшебное соколиное оперение у Фрейи, что позволяет летать быстрее ветра, — подсказал мудрейший из богов. — Мы все окажемся в большой беде, если Идунн не вернётся, поэтому Ванадис не откажет тебе. Поспеши, хитроумный Локи. Хорошенько обдумай свои действия и с новым рассветом отправляйся в путь. И пусть твоя ловкость в этот раз послужит добрым целям, — всезнающие вороны покинули золотой дворец, следом вышел и Всеотец, за ним, склонив голову, его буйный сын. Высокие двери захлопнулись им вслед. Широкие тёмные тучи над Асгардом медленно рассеивались.
Глава 19
На следующее утро Локи покинул Асгард и отправился на север. Наше прощание было коротким. Мне хотелось припасть к широкой груди бога огня и больше никогда не отпускать его, но своенравный мужчина не терпел долгих прощаний. Он лишь горячо поцеловал меня и, не говоря ни слова, вышел в сад, где обернулся небольшим медным соколом — тем самым, что когда-то давно проник в чертог Бальдра, чтобы выкрасть свою невесту. Незаметный силуэт скоро потерялся в лазурном небе Асгарда. Я поспешила выйти на веранду, с которой открывался чудесный вид на страну богов, и присесть у ограды, положив на нагретый солнцем камень руки, а на них — голову. Глаза слипались, а мысли лихорадочно носились в голове, мешая друг другу.