Тебе следует знать: барсук — священное животное, обладающее великой вакан, то есть таинственной природной силой. Барсучья пенисная кость издавна использовалась в качестве швейного шила, что кажется забавным, если учесть, какие проблемы создаст повзрослевшему Хоке Уште собственный пенис. Кроме того, барсук — очень сильное животное, особенно когда забирается в нору. Уж если он в своей норе, то и трем здоровым мужикам не вытащить его оттуда. Мой дед рассказывал, как трое парней из нашего племени возвращались на свою зимнюю стоянку у Мини-Сосе (то есть Мутной реки, которую вазикуны называют Миссури), где впоследствии находилось агентство Пятнистого Хвоста и резервация Пайн-Ридж, и вдруг увидели барсука, бегущего к норе. Молодой воин по имени Пятнистый Хвост, позже известный как Сломанная Рука, пустился в погоню: он только что обменял одного из коней брата на новехонькое лассо вазикунов и теперь хотел испытать его в деле. Пятнистый Хвост заарканил барсука за секунду до того, как тот нырнул в лаз. Оба товарища помогали тянуть, но барсук забирался все глубже под землю и в конце концов сломал Пятнистому Хвосту руку в трех местах и вывихнул плечо. В ходе борьбы коварная веревка вазикунов запуталась вокруг трех лошадей, и хотя Пятнистому Хвосту с товарищами удалось из нее выпутаться, всех трех лошадей барсук утащил за собой в нору. К ужасу воинов, они еще час или дольше слышали крики несчастных животных, которых барсук душил одного за другим, смыкая сильные челюсти на их мордах.
В тот день Пятнистый Хвост потерял старое имя и стал известен как Сломанная Рука, поскольку «Лишившийся Лассо и Лошадей в Схватке с Барсуком» по-лакотски звучало слишком длинно. Но все в племени всегда помнили, что Пятнистый Хвост лишился лошадей и нового лассо. Этот случай произошел на самом деле, и я рассказываю о нем, чтобы ты знал, почему мы почитаем и вакан-силу, и животную силу барсука.
У него есть еще одна интересная особенность. Если вспороть брюхо мертвому животному и посмотреть на свое отражение в луже барсучьей крови, ты увидишь себя таким, каким будешь в момент смерти. Один мой друг попробовал, еще в детстве, но увидел только знакомое отражение своего мальчишеского лица. Он сказал, что магия не удалась, однако меньше чем через месяц его лягнула в голову лошадь, и он умер в тот же день. Я никогда не хотел смотреть на свое отражение, но если бы взглянул еще в детстве, то увидел бы старое сморщенное лицо, какое ты сейчас видишь перед собой. И тогда — зная, что умру в глубокой старости, — мог бы стать отважным воином, или астронавтом, или кем-нибудь вроде, а не скромным вичаза ваканом, каким предпочел заделаться.
В общем, Хока Уште — Хромой Барсук — при рождении получил сильное имя, но во всех прочих отношениях ничем не отличался от других детей. Он рос самым обычным ребенком и не обнаруживал никаких особенных способностей. Как большинство мальчиков, он был такохой, избалованным внуком, и играть со сверстниками любил гораздо больше, чем выполнять немногочисленные хозяйственные обязанности, которые возлагались на наших мальчиков во времена, когда еще не было школ и резерваций. Весной Хоке Уште сильнее всего нравилась игра «мато кичияпи», когда мальчишки кидают друг в друга острые стебли травы до первой крови, зимой — игра «пре-хес-те», когда по льду пускают оперенную палку, а летом — командная игра «хватай-за-волосы-и-пинай». Нет, в детстве Хока Уште ничем не выделялся среди сверстников.
Тебе следует помнить: все события, о которых я сейчас рассказываю, произошли в золотое время, когда мы уже получили в дар священную трубку от Женщины Белый Бизон и лошадь от Вакана Танки, но еще прежде, чем вазикуны начали превосходить по численности бизонов на наших родных равнинах.
Дело было до Пехин Ханска Казата — уничтожения Длинного Волоса на Сочной Траве, то есть убийства Кастера в битве при Литл-Биг-Хорн в 1876 году. До ужасного договора, подписанного в форте Ларами в 1866 году, по которому икче вичаза — вольные люди природы — лишились права на свободу. То есть до того, как вазикуны приказали нам жить в резервации.
Думаю, то был год, когда привели пленных, или 1843-й по летоисчислению вазикунов. Я так полагаю потому, что отец Хоки Уште был сорокачетырехлетним стариком, когда мальчик появился на свет. Отца звали Спящий у Ручья, и родился он в год, когда умерло много беременных женщин, что соответствует вашему 1799-му. Еще сильнее удивляет преклонный возраст матери Хоки Уште, Женщины Три Облака, в момент рождения ребенка — говорят, она родилась либо в год, когда лошадям завивали гривы, 1804-й по-вашему, либо в год, когда махали лошадиными хвостами, 1805-й, а значит, была старухой тридцати восьми или тридцати девяти зим, когда произвела на свет сына.
Хока Уште был единственным ребенком. Говорят, оба родителя верили, что столь позднему ребенку непременно суждено стать большим человеком, но ни один из них не дожил до дней, когда маленький Хока Уште начал разговаривать. Зимой в год, когда привели пленных, Женщина Три Облака вышла из типи за водой в сильную метель и замерзла до смерти. Спящий у Ручья, невзирая на преклонный возраст, следующим летом ушел со стоянки, похваставшись совершить деяние славы над пауни, и больше его никто не видел.
Хоку Уште растили дед с бабушкой и все женщины деревни, и он стал избалованным такохой, как я уже говорил.
Но в каком-то смысле все икче вичаза тогда были такохами. Я имею в виду, время было изобильное и легкое, прошлое существовало только в преданиях, а будущее только в мечтах, и, несмотря на боль, страх, тяготы и смерть, жизнь оставалась простой и безбедной. Икче вичаза обладали полной свободой передвижений и считали своим домом весь мака ситомни — окружающий мир, вселенную.
Но это только предыстория. Сама же она начинается, когда Хоке Уште стукнуло семнадцать, и он приступил к своей ханблецее, обряду поиска видений, навсегда изменившему его самого и его соплеменников.
Ну-ка, останови пленку и запиши на бумаге. Ханблецея. Я хочу, чтобы ты не только услышал, а и увидел слово: ХАН-БЛЕ-ЦЕ-Я. Его важно знать.
«Имя есть некое орудие поучения и разбора сущности». Знаешь, кто из мудрых вичаза ваканов сказал это? Нет, не Черный Лось. Его звали Сократ. Давай-ка, запиши слово. Ханблецея. А теперь слушай дальше.
Ко времени, когда Хоке Уште исполнилось семнадцать, старшие мужчины в племени подумывали переименовать его в Шест Типи, потому что детородец у него вечно стоял торчком, твердый и длинный, как молодые сосенки, из которых мы делаем шесты для типи.
Хоку Уште это смущало, но он был страстным мальчиком. В отличие от других юношей, предпочитавших скакать верхом, бороться друг с другом и угонять лошадей у пауни или кроу, Хока Уште любил болтаться по стоянке и глазеть на молодых девушек. Парню еще повезло, что его не переименовали в Совершающего Деяние Славы над Девушками.
Надо сказать, в маленьком селении вроде того, где вырос Хока Уште, обычно мало винчинчал — красивых девушек, чтоб влюбиться. Но одна такая винчинчала там имелась, звали ее Бегущий Олененок. Шестнадцатилетняя, с милым личиком и длинными черными волосами, всегда блестящими от жира, стала бы ценным трофеем для любого отважного воина, не говоря уже о зеленом юнце вроде Хромого Барсука. Но Хока Уште постоянно на нее пялился.
Следует сказать еще две вещи про ухаживания и секс у сиу во времена, когда нас еще не загнали в резервации. Во-первых, мы очень стеснительны в этом отношении. У нас даже есть особое слово для стеснительности подобного рода — вистелкия; оно означает одновременно боязнь полового акта и страх кровосмешения. Последнего мы особенно опасались. Наши племена всегда были малочисленными, и наши предки видели печальные плоды родственных браков. Отсюда все табу на сожительство с близкими родственниками. Отсюда наша вистелкия.
Во-вторых, трудно описать, насколько мало уединения было тогда у людей. Семьи спали в общих типи, поэтому дети с нежного возраста видели и слышали, как отец с матерью совокупляются в углу по-собачьи или пыхтят под одеялами, но подглядывать считалось дурным тоном, а открыто заниматься сексом в присутствии детей — совсем уже недопустимым. Хока Уште, выращенный дедом с бабушкой, наверняка ни разу не видел зверя с двумя спинами. И ни разу в жизни не оставался наедине с девушкой. У икче вичаза издавна повелось, что юноши жили своей жизнью, а девушки — своей, и они практически не общались, пока от них не требовались совместные усилия, чтобы перенести стоянку, либо набрать хвороста и сухих бизоньих лепешек для растопки.