Старики невнятно забормотали.
— Еще что-нибудь? — спросил Хороший Гром.
— Да. Голос сказал, что, когда я рожусь заново, я получу подарок от вазичу, чья душа отлетела.
Увертливый от Удара громко хмыкнул:
— Подарок от мертвого бледнолицего человека? Нелепица какая-то.
Хока Уште согласно кивнул.
— Если б ты залез на одну из тех женщин, ты бы лишился своего члена, — прорычал Увертливый от Удара. Он взглянул Хоке Уште между ног. — Но верно, только наги че, духа-члена.
— Думаю, эти три женщины были одной женщиной, а она была виньян сни, — сказал Желающий Стать Вождем. — Женщина-которая-не-женщина.
Преследуемый Пауками открыл рот, собираясь заговорить, но Хороший Гром дотронулся до его плеча и сказал:
— Тихо! Мальчик еще не таньерси йагуна. Еще не все рассказал. Продолжай, Хромой Барсук.
— В конце моего сна из пещеры, где я побывал — той самой, куда зашла одна женщина и где спали три, — стали выходить люди, — продолжил Хока Уште бесцветным от усталости голосом. — Я увидел, как оттуда вышли вы шестеро, мои дедушка с бабушкой, все люди из нашей деревни и из разных других племен — оглата, лакота, бруле, миниконджу и другие… санс арки и янктоны, судя по перьевому убранству, потом кроу, шахиела и сусуны. Много разных племен, и люди каждого племени, выходя из пещеры, смешивались с остальными, и все они сновали муравьями над каменными лицами вазикунов. А потом я стал пробуждаться, ате, но напоследок увидел, как каменные лица рассыпаются, точно куча песка в сухом русле. А потом все икче вичаза и люди других племен разошлись в разные стороны между деревьями Паха-сапа… тут я проснулся и больше ничего не видел.
Когда Хока Уште закончил, старики долго молчали, но наконец Хороший Гром произнес:
— Сын мой, я думаю, это было видение, причем не вакиньян-видение, не послание от громовых существ. Но ты должен поклясться, что оно настоящее. Поклянись под страхом смерти от существ грома и помни, что у тебя в руке священная трубка.
Хока Уште глазом не моргнул.
— На есел лила вакиньян агли — вакиньян намахон, — поклялся он. Молния не сверкнула, и существа грома не поразили его на месте.
Хороший Гром кивнул:
— Ваштай. Возвращайся на стоянку, в типи своего деда, и поспи. Мы, шестеро стариков, обсудим твое видение и постараемся его понять. — Он забрал у Хоки Уште трубку и сказал: — Митакуе ойазин.
«Да пребудет вечно вся моя родня». И церемония завершилась.
Хока Уште вернулся домой, похлебал бабушкиного супа, хотя после четырех дней голодовки есть совсем не хотелось, выпил много воды, проспал несколько часов, проснулся ближе к вечеру со страшной слабостью в теле и туманом в голове, потом снова заснул и проспал еще пятнадцать часов. Хороший Гром и другие старики возвратились в селение на следующее утро. Громкоголосый Ястреб отправился к вичаза вакану, а Хромой Барсук сидел у входа в дедушкин типи и ждал вестей о своей дальнейшей судьбе.
Громкоголосый Ястреб и Хороший Гром вернулись вместе через час, и у Хоки Уште упало сердце при виде их мрачных лиц.
Дед положил костлявую руку мальчику на плечо.
— Старейшины не пришли к единому мнению относительно смысла твоего видения, — сказал он. — Хороший Гром отправляется к Медвежьему Холму, хочет найти других вичаза ваканов, чтоб они помогли истолковать твой сон.
Хока Уште горестно ссутулился.
— Хейа! — Дед хлопнул мальчика по руке. — Они уверены, что видение настоящее.
— И я уверен, что оно послано не существами грома, — добавил Хороший Гром. — Ты не хейока.
Хромой Барсук просветлел лицом.
— Шаманы икче вичаза из племен янктонаи, Два Котла, хункпапа и миниконджу встречаются сегодня у священного холма, похожего на медведя, к северу от Паха-сапа, — проскрипел Хороший Гром. — Я присоединюсь к ним.
Хока Уште нахмурился:
— Откуда ты знаешь, что шаманы из этих племен встречаются там, ате? — К ним в селение уже много месяцев не наведывались ни гонцы, ни гости.
Хороший Гром сложил руки на груди.
— Я же вичаза вакан. — Его голос немного повеселел. — Если твое видение означает, что тебе предначертано стать шаманом, значит, ты тоже однажды научишься таким вещам, Хромой Барсук! Я отбываю прямо сейчас.
Половина селения собралась посмотреть, как старый Хороший Гром в сопровождении двух из своих приемных внуков, Толстого Пони и Живущего у Воды, отбывает прочь с важной миссией. Дорога до Медвежьего холма займет два дня, и наверняка пройдет еще пара дней, прежде чем шаманы найдут время встретиться с Хорошим Громом и попробовать постичь смысл видения. Хока Уште между тем занимался обычными делами, но скоро заметил, что окружающие стали относиться иначе: юноши одного с ним возраста, раньше слегка презиравшие его за то, что не вступил в сообщество воинов, теперь вежливо кивали при встрече и останавливались перемолвиться словом; старухи открыто улыбались, а женщины помоложе посматривали краем глаза; сама Бегущий Олененок приветливо кивала и улыбалась ему, когда шла к ручью с бурдюком. Хока Уште осознал, что теперь они видят в нем не просто семнадцатилетнего юнца, а будущего шамана.
Так все продолжалось два дня после отъезда Хорошего Грома. Возможно, так оно продолжалось бы до самого возвращения настоящего вичаза вакана, если бы Стоячий Полый Рог и Горластая Женщина не начали прежде времени праздновать свадьбу дочери с молодым человеком, только что прошедшим ханблецею.
Горластая Женщина принялась рассказывать всем и каждому, что ее дочь выйдет замуж за Хоку Уште, как только Хороший Гром вернется, чтобы связать ремни.
Когда бабушка Хромого Барсука возмущенно хмыкнула, услышав новости, тот спросил: «Ты недовольна, бабушка?»
Старая женщина, прошивавшая выделанную шкуру шилом с продетым в него сухожилием, не подняла глаз от работы:
— Нехорошо это. Девочка уже две луны не уходила на иснати.
Хока Уште залился краской и потупился от смущения. Он не мог поверить, что бабушка говорит вслух про иснати. Период кровей у женщин считался вакан и вселял страх. На четыре дня иснати женщине предписывалось уединяться — не столько потому, что она и впрямь заслуживала изгнания, сколько потому, что все боялись силы, которую она обретала. Хромой Барсук не понимал природы иснати, но даже он знал, что женщина в этот период может одним плевком убить гремучую змею. Вичаза вакан, пытающийся лечить женщину-иснати, мог случайно убить и себя, и ее, столь великой силой обладала женщина в такие дни.
Все это Хока Уште знал, но он не видел решительно ничего плохого в том, что Бегущий Олененок два месяца не уходила на иснати. Ведь это хорошо, разве нет? Он решил не обращать внимания на бабушкино ворчание и спокойно наслаждаться своей вновь обретенной популярностью.
После того как Горластая Женщина распустила слух о скором бракосочетании дочери с внуком Громкоголосого Ястреба, ее муж Стоячий Полый Рог усложнил ситуацию, устроив отухан. Отухан — это большая раздача, когда гордый отец расстилает перед типи одеяло и раздаривает разные ценные вещи в честь своего чада.
По случаю предстоящей свадьбы Стоячий Полый Рог отдал один из двух своих лучших ножей, отличный кожаный колчан, лучшую попону и много чего еще.
Хока Уште забеспокоился. События развивались слишком уж быстро.
Он встревожился еще сильнее на четвертый день, когда Стоячий Полый Рог закатил роскошный пир и назвал Хромого Барсука почетным гостем. Приглашение получили большинство мужчин в деревне. Стоячий Полый Рог повысил значимость трапезы, подав в качестве главного блюда суп из собаки. Если один человек жертвовал для другого своим верным другом, собакой, такой поступок считался почти вакан. Правда, за неимением собственной собаки Стоячему Полому Рогу пришлось купить щенка у Высокой Лошади, сына Преследуемого Пауками, но здесь был важен посыл.
Пиршество продолжалось почти всю ночь, но Хока Уште слишком нервничал, чтобы получать удовольствие. Он даже не улыбался, когда шестеро воинов разделились на пары для состязания по поеданию бизоньих внутренностей и каждые двое взялись зубами за противоположные концы длинной кишки и принялись жевать, двигаясь к середине. Старшие воины весело гоготали, когда соревнующиеся останавливались, чтобы срыгнуть полупереваренную и полностью сброженную бизонову траву, наполнявшую кишку. Позже, когда настала очередь Хоки Уште налить себе супа, он подцепил черпаком голову щенка. Это сочли удачей и очень добрым знаком перед грядущей свадьбой, но ощущение скоропалительности всего происходящего заставило Хромого Барсука больше нервничать, чем радоваться. Однако мальчик отдал должное кушанью. Он всегда любил суп из собаки, и щенячья голова оказалась восхитительно вкусной.