Крепыш, поморщившись от табачного дыма, обратился к Кузьмичу.
- А под кого он идти собрался?
- Энтони, Ландан из э кэпитал оф Грэйтбритан. А столица нашей Родины - Москва. Заскочит на Лубянку, там здание приметное. Думаю, там ему что-нибудь подходящее подыщут. Куратора назначат.
- А с нами что будет? - спросил крепыш.
Семён Кузьмич пододвинул себе графин с водой и стакан. Неторопливо налил себе воды, отпил из стакана, снова затянулся. Выпустив струю дыма, продолжил.
- Стоимость компании пока небольшая, государство ее выкупит принудительно у местных акционеров. Пока не назначат нового босса, будем работать, как работали. Затем придёт новый хозяин. Светочка, - Кузьмич кивнул головой на дверь, - скорей всего не пропадет.
За столом жизнерадостно заржали. Кузьмич снова затянулся.
- Мне дадут заместителя, и примерно через полгода, выпихнут на пенсию. Тем более и возраст подходящий. На ваши отделы поставят новых начальников. А вас оставят при них заместителями. Зарплаты всем срежут. Премий таких уже больше не будет.
- А что так мрачно-то Кузьмич?
- Это ещё благоприятный прогноз, Руслан. Если вас научников в НИИ определят, то будете невыездными, возможно даже пожизненно. Антона могут наглухо задвинуть. Должность у него неплохая, командировки, оклад неплохой, секретной информации почти и нет. Более достойного поищут. Как друзьям - родственникам то не помочь. А за вас и заступиться некому.
- А премии по окончанию проекта?
- Руслан, их выписывать босс будет, не Илья точно. Николай Петрович, по вполне объективным причинам этого сделать не сможет, а новый босс может посчитать излишними такие суммы. Хотя, конечно разное может случиться. Глядишь и расщедрится.
Кузьмич сделал последнюю затяжку и затушил окурок в пепельнице.
- Жаль Илья уже уехал, так могли бы вам отпуска выписать. Съездили бы напоследок к теплым морям. Но, увы.
Кузьмич развел руками.
- Ладно, ребятки, я пойду. Дел срочных нет. Поеду домой, опрокину с женой рюмашку, за упокой. Да и вы тоже не засиживайтесь, езжайте домой, отдохните. Все что от вас зависит, уже сделали. Да и завтра уже могут из госбезопасности придти, будет тяжёлый день.
Кадровик встал и неторопливо вышел из зала, тихо затворив за собой дверь. Отойдя немного от двери, достал телефон, быстро набил и отправил эсэмэску.
Глава 7
Движение в полной темноте поначалу давалось нелегко. Два удара головой о потолок и падение, помимо отрицательных эмоций, дали и полезный опыт. Вскоре приноровился. Ещё пару раз, правда, зацепил головой каменный выступ. Расставив руки в стороны, я прощупывал ими стены и потолок, а выставленной вперед левой ногой, намечал путь. Ход сделали для каких-то карликов, двигаться пришлось согнувшись. Зато к достоинствам хода можно отнести сухой и довольно ровный пол. После примерно часа увлекательного путешествия по ходу система сообщила.
--- Спертый воздух. Расход бодрости возрастает.---
Опасно, надо ускоряться. Вскоре нога во что-то упёрлась. Аккуратно обстучав это что-то ногой, оказалось ступенька. А за нею оказалась следующая. Отсчитав одиннадцать ступенек, я оказался на уже ровной поверхности. Начал ощупывать стены, правая рука провалилась в какую-то нишу. С левой стороны ход уходил дальше. Значит нам туда дорога, почему-то в голову пришли слова из песни. Вскоре уткнулся в тупик. Начал снова прощупывать руками стену. Нащупал ручку, такую же, как и на «двери» хода. Подёргал, стена отъехала влево. Руки почувствовали дерево. Налёг всем телом, движения нет. Тихонько постучал костяшками пальцев, звук глухой, будто бочка. Точно, старик говорил про погреб, наверно бочка с вином. Чёрт, сдвинуть точно не смогу. Ладно, плиту на место и обратно. И быстро назад, пока бодрость вся не вышла. Дохожу до поворота и решаю проверить нишу. Прощупываю, и выясняется, что у ниши нет верха. Залажу в нишу, вытягиваюсь и головой бьюсь в потолок. Руки находят лаз, он узкий, может сантиметров пятьдесят. Подтягиваюсь на руках и залезаю в него. Двигаться приходится на четвереньках. Бодрость продолжает убывать, движения замедляются. Руки и ноги наливаются свинцом. Уже пожалев, что не отправился обратно, ощутил дуновение воздуха на лице. Лаз повернул, и две узкие и еле видные полоски света снизу и сверху лаза убедили, что я на верном пути. Дополз до плиты отмеченной полосками света и приложил к ней ухо. Ничего не услышал. Руки нашли ручку, налёг, плита бесшумно скользнула в сторону. Тусклый свет резанул по глазам и ослепил.
--- Вы ослеплены на две секунды. ---
Проморгавшись, окинул глазами помещение. Напротив меня, справа, в другом конце коридора, на высоте моего роста, горел светильник. По обеим сторонам коридора располагались двери, по три с каждой стороны. Дерево дверей было тёмным, толи от света, толи от времени, а скорей всего по обеим причинам. Дверные проёмы разделяла каменная кладка, изрядно закопчённая. Низкий потолок довершал мрачную картину темницы.