Янус вошел в палату, пройдя ко мне, он выглядел встревоженным и озадаченным, озираясь на трупы, лежащие у моих ног.
Он привлек меня к себе, коснувшись нежным поцелуем моего лба.
- Боже, что они с тобой сделали! - он нежно гладил меня по волосам, осыпая мое лицо поцелуями.
Мою голову пронзила ослепительная вспышка боли, и я тихо застонала. Руки пульсировали, и казалось все тело наполнял яд. Прежде чем потерять сознание, я увидела встревоженное лицо Виктора, появившегося за спиной Яна. Он выглядел совсем иначе, чем в нашу последнюю встречу. Доброе солнечное лицо сейчас казалось решительным и потемневшим. Он больше не был похож на подростка, и стал настоящим мужчиной. В руке он сжимал пистолет, и выглядел так, словно готов был в любой момент выстрелить, лишив человека жизни, и эта резкая перемена в нем никак не укладывалась у меня в голове.
Ян подхватил меня на руки, болезненный спазм пронзил все мое тело судорогой. Я выгнула спину дугой, а потом, согнувшись пополам закашлялась. Розоватая жидкость струйкой стекала у меня из носа и изо рта. Виктор казался шокированным, сняв с себя пальто, он накинул его мне на плечи. Алые тени скользили у меня перед глазами, а сознание постепенно ускользало прочь. Я отчетливо слышала биение сердца Яна. Он нес меня на руках через руины, оставшиеся от клиники для душевнобольных в которой меня держали. Со всех сторон до меня доносились стоны раненых, но ни меня, ни Яна они не беспокоили. А Виктора, кажется, они и вовсе раздражали, потому как, особо громкие стенания он заглушал, стреляя в умирающих. В затемненном коридоре тускло мерцало аварийное освещение и его свет был последним что я видела прежде чем погрузиться в темноту.
Темнота расступилась, тени исчезли, и я с трудом приоткрыла глаза. Голова раскалывалась от невыносимой боли, зрение никак не могло сфокусироваться, но я сразу узнала окружающую меня обстановку. Было бы сложно не узнать просторную спальню в загородном поместье Валетте, однако в комнате что-то неуловимо изменилось. Спальня Яна больше не походила на чисто мужскую комнату, здесь появился антикварный туалетный столик, ширма обтянутая дорогой тканью и внушительного размера шкаф. И без того богатая обстановка стала невероятно роскошной, что не могло не удивлять, ведь я всегда была уверена в том, что Яну нравится изысканный аскетизм. Впрочем, не маленькую долю пространства теперь заняло медицинское оборудование. Я сразу обратила внимание на стойку капельницы и опутавшие меня трубки, по которым в мое тело втекала кровь, в то время как из второй руки при этом напротив сливалась розоватая жидкость. Устало вздохнув, я встретила встревоженный взгляд лиловых глаз Виктора. Он сидел в глубоком мягком кресле, с планшетом в руках.
- Надеюсь, тебя не сильно беспокоит, что комната потеряла жилой вид, став похожей на больничное крыло? - его голос прозвучал нейтрально, и все же, я прекрасно видела волнение в его блестящих глазах. - Ян как раз сейчас занят обустройством подвала под медицинский центр.
Я нахмурилась, и выдернув из сгибов рук иглы, встала с кровати.
- Не думаю, что тебе стоит пренебрегать постельным режимом, - мягко заметил Виктор.
Я бросила на него безразличный взгляд, и проскользнув в ванную комнату быстро приняла душ. Вытирая волосы, я бросила мимолетный взгляд на свое отражение, не придав значения тому, что вижу. До меня довольно долго не доходило произошедшее. Несколько мгновений мне казалось что ничего не изменилось, но потом я вернулась к зеркалу и в удивлении уставилась на смотрящую на меня девушку.
Черты ее лица отдаленно напоминали мои, но словно стали более четкими и взрослыми. Словно то, каким оно было прежде, являлось лишь изначальным наброском того, что я видела теперь. Мой рост остался прежним, как и размер ноги, однако тело разительно изменилось. Если прежде оно было телом пятнадцатилетней девочки, то превратилось в тело зрелой девушки, однако сохранившим свою первоначальную гибкость. Округлые бедра, узкая талия и налившаяся словно после пластической операции грудь - поражали чувственностью фарфоровой кожи. Белоснежные, седые волосы приобрели мерцающий розово - фиолетовый оттенок, а разноцветные золотой и серебристый глаза поразили меня вертикальными зрачками. Еще не придя в себя от шока, я принялась ласкать свое новое тело, ощупывая каждый чувственный изгиб. Больше всего, разумеется, я была рада мячикам третьего размера. Таким тяжелым, но при этом идеально упругим, и маленьким крепким соскам мягкого нежно-розового цвета. Признаться, я чувствовала себя просто великолепно, и мне не терпелось пустить в ход все свои новоприобретенные формы. Расчесав мокрые волосы, я обернула вокруг себя полотенце и вышла из ванной. Виктор с невозмутимым видом протянул мне простое черное платье.