Судя по всему, в этом доме прежде жили братья Валетте, но как давно это было, и почему именно сюда меня привел голос Марка я понять не могла. Зажав в руках книгу, я побрела дальше. Лестница, ведущая на второй этаж полностью прогнила, и покачивалась. Поднявшись наверх я обнаружила еще несколько подобных спален, в каждой из которых валялись старые игрушки, разбитые куклы и спущенные резиновые мячики. Через обвалившуюся крышу в комнаты летел вновь начавшийся снег. Холодный ветер пронизывал до самых костей, но холода я не ощущала. В одной из комнат, я обнаружила несколько стеклянных пузырьков с лекарствами, пилюлями различных цветов, надписи на этикетках давно стерло время, и было совершенно непонятно для чего те предназначаются.
Моего сознания мягко коснулся голос Марка. Едва заметно вздрогнув, я обратилась к нему первой.
- Я ничего не понимаю, - тихо прошептала я. - Зачем ты привел меня в дом, где жили братья Валетте? К тому же я была уверена, что они жили в лаборатории отца.
Холодный смешок.
- Ты права, это не их дом. Здесь жили мы с братом. Если бы это был дом братьев Валетте, он давно бы обратился в прах, потому как с тех пор, как они родились, прошло довольно много времени.
Я дрожала, сжимая томик Байрона. Тревожные мысли продолжали меня преследовать.
- Я не понимаю, зачем я здесь.
- Для того чтобы узнать правду, - голос Яна раздался в нескольких метрах от меня. Я с удивлением взирала на мужчину, застывшего на пороге спальни, не понимая, как могла не расслышать его шагов.
- Ты так быстро вернулся, - прошептала я хриплым от напряжения голосом.
- Да я собственно далеко и не уходил, все это время я следовал за тобой, но тот яд, что ты сама себе ввела очень сильно понижает способности твоего организма, да и в итоге приводит к неминуемой коме, если у тебя, конечно, нет иммунитета.
Я шумно сглотнула, опустившись на заснеженную кровать. Губ Яна коснулась холодная усмешка, и уже в следующую секунду он оказался рядом со мной. Схватив меня за волосы, он запрокинул мою голову назад.
- Мне всегда нравилось тебя мучать, - мягко проговорил он, вливая в мой приоткрытый рот какую-то отвратительную зеленоватую жидкость и вынуждая сглотнуть.
Закашлявшись, я выплюнула половину пузырька на пол. Ухмыльнувшись, он с силой сжал мое горло.
- И в чем же правда? - полюбопытствовала я.
Зеленые кошачьи глаза сощурились.
- А правда, моя сладкая, в том, что ты очень сильно пострадала во время того пожара в котором погиб Лука.
- Я прекрасно об этом знаю, - с негодованием выдохнула я.
- Ошибаешься, - его рука еще сильнее сжала мое горло, и он с едва заметным усилием уложил меня на лопатки.
Рухнув на спину, я с непониманием взирала на Яна.
- Дело в том, что ты пострадала многим больше, чем думаешь. Так сильно, что до сих пор остаешься в глубокой коме. Твой организм давно перестал нормально функционировать, и если бы не аппаратура, твоя бессмертная душа давно бы покинула безжизненное тело. Моя вина лишь в том, что я не смог тебя отпустить, - он горько усмехнулся. - Должно быть, я любил тебя слишком сильно. После довольно длительных манипуляций с ядами и многочисленными операциями, я смог увеличить свой интеллект, и завладеть искусством создания иллюзий внутри чужого сознания. Подобно тебе я погрузился в вечный сон и создал для тебя этот мир и предполагал, что мы сможем быть в нем счастливы, но выяснилось, что даже иллюзорный мир не может быть совершенен. Как только все становилось слишком идеально, этот мир начинал рушиться. Когда я проник в твое сознание, я не знал законов того мира, что существует в твоих снах. Когда я это понял, то уже не мог ничего изменить. Мне пришлось создать множество опасностей и привнести в твою жизнь столько боли, сколько неспособен был вынести, пожалуй, никто. Только благодаря твоей боли и отчаянию этот мир держался на плаву, удерживаясь от разрушений, - он замолчал, и на несколько мгновений, мне показалось, что на его лице отразилась печаль.