— Пит, но ведь… когда ты меня нанимал, ты обещал, что я буду работать одна!
На прошлой работе у меня была целая группа, которой я командовала. Кончилось все плохо.
— Жасмин, Вайль попросил напарника. Ты подходишь по всем параметрам: сообразительная, умелая, живучая…
У меня губы онемели.
— Да-да. И что еще?
Он вздохнул.
— И все более и более опасная. — Он поспешил, не давая мне перебить его, и правильно сделал, потому что ответь я по первому побуждению, у него бы барабанные перепонки лопнули. — И рискуешь все сильнее и сильнее. Ты как отвязавшаяся пушка, и у меня возникает опасение, что дальше доверять тебе работать в одиночку я не могу.
Блин, перестань мне скармливать реплики из полицейских фильмов, козел! Я отлично понимаю, когда мне мозги компостируют!
Он быстро добавил:
— Я понимаю, что ты в ярости…
— Я не согласна! Пит, я уже полгода по всему миру хреначу подонков. И ни разу не облажалась. Ни одного задания не провалила, ни одного! Покажи мне другого агента с таким послужным списком!
— Вайль…
— Вайлю я нужна, как крем для загара!
Пит посмотрел на меня взглядом, говорящим: «Ну-ка, возьми себя в руки!», — и взгляд подействовал так, будто я в зеркало посмотрела. Неужто у меня и в самом деле на губах пена?
— Ты помнишь ту работу на Кубе? — спросил он.
Я убрала самого доверенного советника Кастро — генерала по имени Мигель Сантас. Посреди людного рынка. Средь бела дня. Под носом у его шестерок. И сумела уйти чисто. Неужто это ничего не стоит?
— А в Колорадо?
Да, приятно вспомнить. Педофил по имени Джордж Фрид основал церковь, которую назвал «Международное братство света». Основная работа у церкви была красть детей в Штатах и продавать иностранцу, который предложит лучшую цену. Я его выследила на горнолыжном курорте и столкнула с обрыва. Ну, ладно, упали мы оба, только я приземлилась на лыжи в мягкую снежную пыль, а он — на камни.
— Моя обязанность — обеспечить выживание моего агента.
— И ты решил приставить ко мне няньку?
Он захохотал — откуда-то из гулких глубин своего брюха, где звучание было наиболее естественным.
— Фиг. Я тебя сцепил с агентом, который остается в живых уже почти триста лет. В надежде, что при тесном контакте тебе передастся часть его хладнокровия.
Что до меня наконец дошло, так это его ржание. Я сделал глубокий вдох, потом еще один. О'кей, может, он и прав. Может, я пару лишних раз переступила черту. А про мои отключки с выпадением памяти он даже не догадывается.
И вообще, когда за тобой присматривают, помогают — это даже приятно. Я же работаю в одиночку чуть больше полугода, а кажется, что не первую тысячу лет. Я вздохнула.
— Ты говоришь, что он попросил назначить меня. Почему?
— У него свои причины, и он сказал, что откроет их тебе, когда сочтет нужным.
Мы с Питом одновременно подняли брови в циничной гримасе.
— Да, весьма таинственный персонаж, — заметила я.
— Когда хочет быть таким, — согласился Пит.
— Так что ты можешь мне о нем рассказать?
Пит подтащил к себе из ближайшей стопки верхнюю папку, дюйма два толщиной.
— Он у нас работает где-то с двадцатых годов двадцатого века. Полное имя — Васил Нику Брановеану. Родился восемнадцатого ноября тысяча семьсот тринадцатого года в городе Могошоара, в Румынии. Сейчас это пригород Бухареста…
— Бога ради, нельзя ли пропустить свидетельство о рождении и сразу к грязному белью?
Пит покачал головой, не одобряя моего нетерпения, но закрыл папку и понимающе улыбнулся.
— Жас, он — сила, и я каждый день благодарю Бога, что он на нашей стороне. Его досье я читал четыре раза и все равно думаю, что там описаны не все его навыки. Могу тебе сообщить, что у него отлично развитые гипнотические способности, он адский фехтовальщик, умеющий применять и оружие дальнего действия, но предпочитающий честную рукопашную схватку. Разумеется, сила и быстрота вампирские, плюс к тому — отшлифованное умение просто исчезать.
— А еще?
Пит кивнул. Он знал, что я жду сообщения о большем, о главной силе, на которую все прочие наверчены.
— Он — Призрак.
Значит, слухи правдивы. Он и правда может прикосновением заморозить человека насмерть.
Мы еще немного поговорили, и тогда-то Пит и открыл мне: он хочет, чтобы я перестала так бешено рисковать, а вот его начальство очень ценит во мне это качество.