После того, как Мелинда, насколько ей показалось, заворожила воина и сразила его наповал своей сексуальностью, она раскинула в стороны ручищи с огромными неровными когтями на крючковатых пальцах и бросилась на него, нелепо осевшего на постели. Брукс запоздало дернулся было в сторону, – куда там! – Мелинда ловко (чрезвычайно ловко для ее необъятных размеров!) сгребла его и, похрюкивая и повизгивая сквозь низкий рокот, сжала в жарких объятиях, от которых протестующе захрустели его кости, а горячий поцелуй девицы оставил во рту Брукса незабываемый по отвращению вкус и запах, от одних воспоминаниях о которых могло тошнить ни одни сутки подряд.
Брукс пытался оказать сопротивление, но страстная зазноба была сильнее воина, и всю ночь он ощущал её дыхание на своей макушке, слушал её исполненные животной страстью нашёптывания…
…Наутро Брукс был уже далеко от Хлодвига. После бурной ночи с самой любвеобильной особой в своей жизни он, получив честно отработанную плату, со всей возможной быстротой покинул захолустный городишко. Лишь оружейная лавка задержала его ещё на некоторое время к обоюдной с дварфом радости. Заполучив заветный двуручник, воин, проклиная всё на свете, удирал прочь, словно побитая собака. Искупаться и вдоволь намыться было самым его большим желанием в этот миг, дабы избавиться от жуткой вони, которая, как ему теперь казалось, будет преследовать его вечно.
Воин всерьёз опасался, что ещё долго пища при одном лишь воспоминании об этой ночи будет тут же выходить обратно, не переварившись. Брукс был унижен до мозга костей!
Пусть так, но за спиной его ныне висит двуручный меч с гордо вздымающейся из-за правого плеча рукоятью, что цепляет взгляд любого мало-мальски разбирающегося в оружии профессионала. Прекрасный двуручный меч, добытый жутким способом, на который Брукс никогда бы не согласился, знай о том заранее.
Воин надеялся навсегда выкинуть это происшествие из головы, ибо меч, о котором он и мечтать не мог, был, наконец, у него.
А что ещё надо опытному воину?..