Поздним вечером под ясным звёздным небом мы въехали в Банф с нашим прицепным вагончиком. В барах играла живая музыка, на улицах преобладали ковбои и китайцы — наряду с туристами из Европы и Японии. Я совсем иначе представлял себе Скалистые горы — примерно такими, как на конверте пластинки «Deep Purpl in Rock»: сияющие нагромождения скал, вырубленные в камне гигантские лица. Эта причудливая картинка врезалась мне в память. Но вместо этого вокруг Банфа возвышались какие-то опереточные горы вроде Альп или Татр, и все любители зимних видов спорта наверняка приезжали сюда за свой счёт.
Тони Руссель пообещал мне, что в его Центре медитации я стану совершенно новым человеком, — и у меня тоже возникло такое впечатление, когда мы наконец подъехали к территории Центра. Территория была внушительная и располагалась на краю городка.
На домике-кассе висела доска с надписью: «Готовы ли вы к скорому изменению вашего сознания на планете Земля и в вашем сердце? Приходите к нам в мире, и вы поймёте, что вы — бессмертные дети космоса!»
Тони вышел из своей «тойоты» и открыл шлагбаум. Потом он отбуксировал наш вагончик на гостевую парковку и отцепил его там. На территории Центра медитации стояло несколько бревенчатых домов для гостей. Сотрудники жили в довольно ветхих лачугах. В саду было несколько странных, подсвеченных зелёным бассейнов, которые больше походили на увеличенные ванны. Площадка с бассейнами была полностью отгорожена от внешнего мира кольцом хвойных деревьев.
Тони сказал:
— Я живу здесь с моей дочерью Джанис уже почти двадцать лет. Она возглавляет массажный центр и прошла курс обучения у Свами Башматака, знаменитого йога из Кашмира.
Мы осмотрели гостевую комнату и тут же приняли решение переночевать в своём вагончике: ночлег на нарах не совсем ассоциировался у нас со словом «отпуск», а кроме того, в домике на колёсах дяди Джимми мы могли хотя бы смотреть телевизор.
— О'кей, — сказал Тони, — эту ночь бесплатно! А потом каждый день стоит пятьдесят долларов за человека.
— Мистер целитель! — сказал Бэбифейс. — Мы же не несёмся золотыми дукатами! Да я на пятьдесят долларов в Виннипеге иной раз живу целый месяц! Мне немного надо…
Мы вышли наружу. Садовая дорожка привела нас к зелёным бассейнам, и мы посмотрели на них вблизи; в бурлящей воде лежали голые люди, отрешённо и расслабленно глядя в небо. Здесь нас тоже встретила табличка, на сей раз с предостережением: «Секс в бассейне запрещён!» Мы сели на скамейку.
— Врут как по-писаному! — сказал Джимми. — И это они называют свободной любовью и просветлением! А сами только и делают, что шарят друг друга. Содом и Гоморра!
— Это наши расслабляющие ванны, — объяснил Тони, — они работают круглые сутки. Сейчас я попрошу принести нам чай кава-кава — очень хорошо для нервов!
— Господин доктор! — сказал Джимми. — А нельзя ли пивка?
Чак был того же мнения:
— Ледяной «Будвайзер» был бы очень кстати!
— В нашем Центре действует абсолютный запрет на алкоголь! Кто этот запрет нарушает, должен, к сожалению, нас покинуть!
Бэбифейс сказал:
— И правильно! А я бы не отказался от стакана водопроводной воды!
— Но, доктор Руссель, — боролся Джимми до последнего, — я совершенно здоров, мне незачем пить микстуру от кашля. Вот мой племянник — другое дело, он псих, и я был бы вам очень благодарен, если бы вы перевели его на сухой закон.
— Спокойно, спокойно, мистер Коронко, — сказал Руссель. — Сперва одно, потом другое. Вначале о симптомах: что же его конкретно беспокоит?
— Распутство! — сказал мой дядя. — Сбежал из дома, рос без родителей, наркотики, бабы, дружки - уголовники, притоны, никакого уважения к закону и пожилому возрасту. Всё очень запущено.
— Я уже вижу, — диагностировал Тони, — тяжёлый случай, малыми средствами не обойтись.
Он почесал себе нос, пораскинул мозгами, а потом сказал:
— Может быть, вы смогли бы отработать его лечение. Если у вас руки на месте, я найду для них применение.
Бэбифейс согласился:
— Джимми! Не бросать же нам Тео в беде! Хорошее лечение белого человека всегда дорого стоит! Это тебе не с Мэрри… Она-то подешевле… Или ты уже забыл?
— Краснокожий! Я не хочу больше про это вспоминать, — ответил дядя и обратился ко мне: — Чем вкладывать деньги в такую развалину, как ты, мы лучше примем предложение мистера Русселя.
И Тони сказал мне:
— Ну и прекрасно! Я прямо сегодня продумаю многосторонний план лечения. А ты, Тео, завтра запишешься к моей дочери. Она тобой займётся. Кстати: курить можно только вон там.