Минни одобрительно кивнула и махнула хвостом, задев Матроскина по носу и усам. Жест, означающий, что так уж и быть, она его прощает на первый раз, но лучше ему бы все же приналечь на занятия и прийти вместе с ней на бал в человеческой форме.
-- А вот если бы хозяин точно знал, в чем будет заключаться испытание, то у меня было бы больше времени для занятий, - подкатил пробный шар Матроскин.
Кошка Минни -- МакГонагалл в образе человека -- в свою очередь оказалась в затруднительном положении. Она сказала Матроскину в свое время, что связана с Министерством, чтобы объяснить свою осведомленность. В сущности, даже не соврала (в кошачьей форме МакГонагалл позволяла себе на волосок -- другой отступить от строгих правил, которых придерживалась, как декан Гриффиндора), в конце концов, она преподаватель Хогвартса, а тот подчиняется Министерству.
Но теперь, предстояло либо объяснять, кто она на самом деле и признаваться, что врала Матроскину, либо умолчать о сути задания. Рассказывать о драконах было безопасно, через Хагрида Гарри Поттер все равно узнал бы о них. Но раскрывать суть задания чемпиону Дурмштранга и не предупреждать своих, учеников Хогвартса? Просто решительно невозможно! При этом правила и обязанности точно не дали бы МакГонагалл предупредить чемпионов Хогвартса, следовательно, оставалось только промолчать.
Поэтому она фыркнула, провела хвостом по шее Матроскина, вкладывая в это следующий смысл: "конечно, я знаю, но ты провинился и не заслужил, вот когда получишь мое одобрение, тогда я все тебе расскажу". После чего мяукнула и спрыгнула с башни на проходящую внизу стену.
-- Такое ощущение, что я эту тысячу рублей зарабатываю в поте лица, - пожаловался Матроскин звездам.
-- Спасибо! - Гермиона крепко обняла дядю Федора, почти повисла на шее.
-- Пожалуйста, - вежливо ответил дядя Федор, - только не знаю за что.
Гермиона разжала объятия, но все равно оставалась слишком близко к дяде Федору. Как будто не замечая интимности создавшегося положения, она начала объяснять.
-- Понимаешь, все думали, что Гарри обманом засунул свое имя в кубок, потому что он Избранный, мальчик который победил Того-Кого-Нельзя-Называть и поэтому ему все сходит с рук. И все злились на Гарри, что он обманул возрастную черту, а кое-кто... с других факультетов... прямо говорили, что Дамблдор подыгрывает Гарри, и что все это нечестно, и никто не хотел слушать мои рассказы о смертности среди Чемпионов, и даже ближайшие друзья злились на Гарри, считая, что тот всех обманул и не хочет рассказывать
Здесь воздух в легких Гермионы закончился, и она задышала тяжело, что не прибавило дяде Федору спокойствия. Хорошо хоть отступила на шаг, закашлялась немного.
-- Гарри очень сильно переживал, и еще из-за этого испытания тоже, - теперь Гермиона уже не так частила, делала паузы на то, чтобы набрать воздуха, - а сторонники Седрика его дразнили и обзывали, и обвиняли, а тут мы узнали о
Она прикрыла рукой рот и стрельнула глазами по сторонам. К счастью, в библиотеке было пусто.
-- Узнали, в общем, - кивнула Гермиона, - и Гарри немного успокоился, а потом рассказал Седрику, и теперь Гарри никто не дразнит, и думаю, после первого тура все поймут, как я была права, и тогда уже никто не скажет ничего плохого Гарри!
-- Я и так знаю, что ты права, - сказал дядя Федор, чтобы поддержать ее.
Гермиона благодарно кивнула, но все же не удержалась и добавила.
-- Но это все равно означает, что вам надо еще пережить первый тур!
Дядя Федор лишь вздохнул в ответ, подумав, что климат Британии, наверное, способствует вздохам.
<p>
<g>Глава 5</p>
<p>
Первый тур</g></p>
Чемпионы, собранные в одной палатке перед первым испытанием, нервничали. Седрик, слегка зеленоватый, ходил взад и вперед по шатру, Флёр выглядела бледнее и белее своих серебристых волос. Гарри Поттер сжимал кулаки, и казалось, чрезмерно стискивал зубы, как будто стараясь не выпустить что-то наружу. Сам дядя Федор ощущал, что руки его потеют и скользят по посоху, а в горле как будто внезапно образовалась пустыня. Даже то, что он и дядя, при участии Матроскина, выработали абсолютно надежный план и подготовились, не облегчало состояния дяди Федора.
Пришедший с мешочком в руках Людо Бэгмен, судья и распорядитель соревнований, только усилил общую нервозность. Каждый из чемпионов вытащил из мешочка фигурку дракона с порядковым номером на шее, и дяде Федору выпал алый Китайский Огнемет с цифрой три. Фигурка едва не выскользнула из вспотевших пальцев, и дядя Федор облизал пересохшие губы.
Надо было успокоиться, и он отошел в угол палатки, закрыл глаза, сосредоточился.
Каникулы в Простоквашино, Матроскин и Шарик, Печкин и Хватайка, покос травы под жарким солнцем и прополка грядок... образы спокойной и мирной жизни, наполненной трудом и созиданием. Но сосредоточиться не получалось, в образы вплывало встревоженное лицо Гермионы, нахмурившийся "дядя Игорь", врывались крики Бэгмэна, комментирующего выполнение Седриком, а затем и Флёр задания. Крики зрителей, хлопки, свист, рычание драконов добавляли общего шума и сбивали с настроя.
Свисток и выкрик Бэгмэна.
-- И вот появляется мистер Свекольников!
Во внезапно опустевшей голове дяди Федора, пока ноги несли его к выходу из шатра, билась совершенно неуместная мысль: насколько чисто Людо Бэгмен произнес его фамилию. Но зато, выйдя из палатки, в которой находились чемпионы, дядя Федор внезапно ощутил полное и абсолютное спокойствие. Дракон, охраняющий золотое яйцо, сидел на цепи, и следовательно не мог достать дядю Федора, разве что огнем издалека. Юному магу требовалось время на подготовку, и теперь это время у него было.