-- Мы слушаем, - ответил Фред (Матроскин различал их по запаху) за обоих близнецов.
-- У вас есть волшебная карта Хогвартса, - ответил Матроскин.
-- Нет, - огорченно ответили близнецы в унисон. - Нету!
-- Но как же? - немного разволновался кот. - Она же была у вас!
-- Была, - кивнул Джордж и спросил. - А откуда вы, мистер Матроускин об этом знаете?
-- От миссис Норрис, - не стал отнекиваться кот. - Аргус Филч предлагал мне работать с ним, но не сошлись во взглядах и расценках, мурмяу!
О том, что он предлагал заставлять школьников чинить все за собой магией или брать деньги взамен, Матроскин говорить не стал. Не захотел Аргус Филч экономить и зарабатывать -- его проблемы.
-- Но! - сказал Фред, подняв палец. - Мы не отказываемся! Карту за деньги до Нового Года!
-- Навсегда! - прошипел Матроскин. - Сто золотых рублей -- понимать надо!
В общем, сторговались, что карта будет у Матроскина, пока тот не уедет из Хогвартса. Подумав, кот признал правоту близнецов: зачем ему карта британской школы колдовства в Простоквашино? На стенку повесить и любоваться перемещениями? Попутно Матроскин еще кое-что для себя сообразил, но тут собственно все было в его лапах, особенно если заполучить карту.
-- Договорились! - сказал Матроскин, и договор был заключен.
------------------------------
* Сергей Есенин "Зима"
<p>
<g>Глава 6</p>
<p>
Рождественский бал</g></p>
Дядя Федор ощущал нервозность, едва ли не большую, чем перед выходом из палатки и сражением с драконом. Но все же... не Матроскина же ему приглашать на бал? В каком-то смысле, конечно, он уже сходил с Матроскиным на бал, потому что кот учил его танцевать. К счастью, дело происходило в каюте, и никто этого не видел. К несчастью, избежать бала было просто невозможно -- так как дядя Федор был одним из Чемпионов турнира.
-- Ты пойдешь со мной на бал? - спросил он Гермиону, как всегда склонившуюся над одной из книг в библиотеке.
-- Да, - ответила она, не поднимая взгляда. - Я пойду с тобой на бал.
Рука ее при этом нервно смяла страницу фолианта.
-- Дорогая, давай бросим все это и поедем в Хогвартс, - сказал папа Дима, изучив приглашение.
-- Зачем? - отозвалась мама Римма, выглядывая из кухни. - Что мы там будем делать? У меня и без работы с кухней еле сил хватает телевизор смотреть, а ты предлагаешь в Британию ехать!
-- Мальчику там плохо без нашей поддержки, - немного неуверенно сказал папа, указывая на приглашения.
-- У него там для поддержки кот есть, на которого ты хотел меня променять! - немедленно парировала мама.
-- Так не променял же, я ж тебя давно знаю и люблю, - прозвучал примирительный ответ.
Подумав и попыхтев трубкой, папа Дима зашел с другого козыря.
-- Дорогая, а ведь там торжественный бал будет.
-- И что с того? Зимой в Британии далеко не курорт, знаешь ли.
-- Курорт не курорт, но в любом случае теплее, чем в Простоквашино, - невозмутимо парировал папа. - И на торжественный бал можно всякие там вечерние платья надевать.
-- Всякие там -- это у других, а у меня самые лучшие!
-- Вот видишь, как все удачно складывается.
-- Ты забыл, из-за чего мы покинули Европу? - спросила мама Римма. - И теперь предлагаешь вернуться? Особенно после событий на финале мирового чемпионата по квиддичу?
-- Ну, - папа ожесточенно пыхнул трубкой, - твой брат Игорь предупредил бы тебя, не так ли?
Мама Римма уперла руки в боки, чувствуя, что проигрывает битву.
-- Ам, - сказал дядя Федор и тут же прикусил язык.
Матроскин ушел некоторое время назад и дядя Федор мог рассчитывать только на самого себя. Ну и еще немного на поддержку остальной делегации Дурмштранга, но те тоже молчали. Гермиона, в платье небесно-голубого цвета, оставляющим открытым коленки, шею, часть груди и плечей, с прической в виде тугого узла сзади, молчаливо и немного нервно смотрела на дядю Федора.
-- Привет, Гермиона, - в конце концов, сказал он.
-- Привет, Федя, - ответила Гермиона.
Надо было сказать еще что-то, но дядя Федор не знал, что. Платье оставляло открытым слишком много всего, и мысли его путались. Поэтому дядя Федор просто предложил Гермионе руку, и они отправились к Большому Залу, где должен был проходить бал.
Гермиона ловила недоумевающие взгляды, ученики Хогвартса не узнавали ее в новом наряде и виде. Гарри и Рон тоже не узнали ее, и Гермиона ощутила печаль, в дополнение к остальному букету эмоций. Трепет перед балом и выходом в совершенно новом виде, странное и новое горделивое ощущение, что она девушка и тоже может нравиться. Удовлетворение от вида дяди Федора, которому очень шла праздничная мантия, и одновременно с этим легкий страх от завистливых и злобных взглядов тех, кто надеялся пойти на бал с чемпионом Дурмштранга. Осознание того, что дядя Федор предпочел ее другим красавицам, тоже наполняло Гермиону гордостью, но одновременно и легким недоумением, непониманием, что он в ней нашел.