Промчавшись километров пять на одном дыхании, Трофим бережно положил ношу у берега узкой речушки и приставил ладонь козырьком. Утреннее солнце озарило холм, где стоял белокаменный Дайон. Больше всего он напоминал муравейник с куском сахара на вершине — по склонам вразнобой шастали мириады черных точек, большая же часть роилась вокруг стены. Оставшееся без надзора Мертвое войско ринулось на запах столь лакомой живой плоти.
— Мы не пройдем, — вздохнул гид. — Теперь зомби нападают на все, что движется.
— И как быть? — буркнула племяшка.
— Есть способ. Но без тебя ничего не получится.
— А я тут еще при чем?
Дядя взял ее за плечи и строго взглянул прямо в слезящиеся глаза.
— Чтобы спасти Дивэйн и вернуться домой, тебе придется отринуть кое-что очень для тебя важное. Иного выхода нет.
Глава 4
На окраине деревни стояла телега, запряженная черным быком. Бык угрюмо жевал сено, пока стоящий в кузове бородач в красном жупане орал на всю округу:
— Едем в Руклин — обитель истинных воинов! Только в Руклине вас ждут сказочные приключения, славные битвы, пиры и танцы! С носа золотой — тоска долой!
Приманенные зычным кликом крестьяне разом приуныли и стали расходиться. Оно и понятно — судя по грязным рубахам и залатанным сарафанам, золота здесь отродясь не видели. Лишь чумазая малышня терлась вокруг телеги, с любопытством наблюдая за разошедшимся зазывалой.
Тот внезапно замолчал и уставился куда-то вдаль. Его привлекла странно одетая компания, подошедшая к дому старосты. Рослый молодец в коричневом плаще, светловолосый мальчишка и некто тощий сутулый в глубоком капюшоне. Наверное, бродячий монах.
Передохнув немного, мужик разорался пуще прежнего. Трофим бросил на него раздраженный взгляд и постучал. С минуту никто не открывал, но странник проявил чудеса настырности и без устали лупил в дверь, норовя снести ее с ржавых петель. И снес бы, но тут на пороге возник упитанный краснолицый дедок и грозно спросил:
— Чего ломишься? Нищим не подаем, на постой не берем! Кыш с крыльца!
— Узнал? — холодно спросил гид.
Староста вздрогнул, вытаращил глаза и схватился за сердце.
— Ты?!
— Я. Долги сам отдашь или силой взять?
— Свет защити, какие такие долги?
— Забыл? — Парень приподнял бровь. — Совсем голова дырявая стала? Всего-то четыре года прошло.
— Не знаю никаких долгов!
— Что же, напомню. Разбойников отвадил? Отвадил. — Он загнул палец. — Порчу со скота снял? Снял. Ведьму зарубил? Зарубил.
— И чего ты хочешь?! — Старик выпятил грудь и бесстрашно шагнул вперед. — Дитятку моего на обученье темное?
— Своих хватает. — Трофим кивнул на притихших племянников. — А хочу я всего ничего. Платье вот для этой госпожи — самое красивое. Еды в дорогу. И три золотых.
Если первые требования дедок выслушал равнодушно, то от последнего снова схватился за сердце.
— Свет защити, откуда у меня такие деньжищи?!
Странник огляделся: кособокие срубы, прогнившие крыши, грязь на улицах и неопрятные босые жители.
— Говорят, если в деревне нет золота, значит все у старосты. Проверим примету?
Хозяин побагровел пуще прежнего и сжал кулаки. Трофим улыбнулся и как бы невзначай коснулся двери. Крайняя балка с оглушительным треском взорвалась, обдав жадину волной пыли и трухи.
— Ой. Что-то ты совсем за избой не следишь. Разваливается прямо на глазах.
— Уймись, чертов колдун!
Ушел гид с двумя котомками на плече и ласкающим слух звоном в кармане. Подойдя к телеге, он швырнул монеты вознице и помог детям забраться в кузов.
— Едем в Руклин — обитель!..
— Заткнись.
— Понял, милорд. — Бородач кивнул и взялся за вожжи.
Бык всхрапнул, скрипнули колеса, и телега неспешно покатилась по дороге. Справа — клеверное поле, слева — заросли лещины, над головами едва проснувшееся солнце. Ранее утро, свежий воздух, роса блестит — красота! Вот только никто особо не радовался. Вася устало баюкал березовую головешку, Алина отвернулась и насупилась до невозможности.
Дядя подбросил легкую котомку на ладони и сказал:
— Это свадебное платье старшенькой. На подобную вещь начинают копить сразу после рождения девочки. Настоящая драгоценность, достойная княжны.
— Не одену! — проворчала девушка.
— Во-первых, надену. Во-вторых, без твоей помощи нам не выбраться.
— Не хочу!
— Знала бы ты, сколько раз за свою недолгую жизнь я делал что-то вопреки хотению. Сколько раз переступал через принципы и убеждения ради спасения целых народов, а порой и миров. Мне приходилось творить страшные вещи. Страшные настолько, что до сих пор просыпаюсь по ночам. А ты не можешь надеть платье.
— Я сказала — нет!
— Тем более, оно довольно просторное. Легко налезет на твои любимые кофту и джинсы, даже переодеваться не придется.
— Отвали! Хуже мамаши! Че ты ходишь в штанах, ты что, мальчик?! Вон Зойкина дочка как королева, а ты как гадкий утенок! Все девки как девки, а у меня неведома зверушка! Аж тошнит.
— Не сравнивай.
— Ой, иди к черту! — Она обняла колени и замолчала, стиснув зубы словно пленный партизан.
Трофим вздохнул и обратился к вознице:
— Уважаемый, одолжите топор.
— Прошу, милорд.
Бородач вытащил из притороченной к козлам сумке крохотный топорик на короткой ручке. Воевать таким себе дороже, а вот щепы наколоть или ветку срубить — самое то. Странник ловко спрыгнул за борт и юркнул в рощу лещины. Послышался тихий стук, вскоре парень нагнал телегу и бросил в кузов две жерди: одну короткую — с Васин локоть, вторую в свой рост.
— Спасибо, уважаемый. — Топор вернулся к хозяину. — А кинжальчик одолжите?
Взяв здоровенный охотничий нож, Трофим занялся дубинкой. Снял кору, оставив кусок на рукояти для удобного хвата, подравнял края и протянул племяннику. Вася выбросил обугленное березовое полено и осторожно принял подарок.
— В умелых руках это опасное оружие. — Дядя подмигнул. — А твои руки — умелые. От нежити отбился мастерски. Кое-кому не мешало бы сказать спасибо.
Девушка фыркнула и повернулась к попутчикам спиной. Пожав плечами, гид взялся за посох. Полностью ошкурил и начал украшать навершие острыми пирамидками, превращая жердь в некое подобие длинной деревянной палицы.
— А зачем тебе палка? — спросил малец.
Трофим испустил полный отчаяния и усталости вздох.
— Скоро узнаешь.
Дорога пошла под уклон и вывела к заросшей клевером низине, рассеченной поперек узкой змеистой речушкой. Здесь все еще клубился густой туман, доходя аж до перил горбатого бревенчатого моста. Довольно мрачное местечко, особенно если учесть ельник, вставший вокруг низины сплошной стеной.
Звуки стихли, лишь скрип колес и топот копыт били по ушам, натягивая нервы до предела. Вася сглотнул и крепче схватил дубинку, Алина спешно отползла от борта. И только Трофим сидел как на детском утреннике. Закончив выстругивать посох, он отдал кинжал вознице и закрыл глаза, скорчив самую кислую мину из возможных.
— Что бы ни случилось — не бойтесь, — прошептал он.
Глаза парнишки округлились, дрожащие губы пролепетали:
— А что может случи?..
Раздался оглушительный свист, за ним еще один, и еще. Из-под моста, как конфетти из хлопушки, выскочила троица усатых молодцев весьма разбойничьей наружности. Полумаски с прорезями для глаз, плащи с капюшонами, черные рубахи, штаны и высокие сапоги со шпорами.