— Готовить умеешь?
— А?
— Готовить, говорю, умеешь?
— Зан, чего пристал? — с усмешкой спросил рыжий паренек, ловко рубящий мясо топориками. — Сказали же — заморский принц. По-нашенски, небось, не бельмеса.
— Да уж. Ладно, сюда иди. Ну, жесты-то хоть понимаешь? Иди, не бойся.
Малец неохотно отлип от спасительной стены и подошел к столу. Зан выдал ему два деревянных ведерка: с водой и без, ножик и подтащил поближе пахнущий огурцами мешок. Достал овощ, хорошенько прополоскал, отрезал концы и положил в сухую емкость.
— Понял?
Вася кивнул.
— Повтори.
У парнишки так дрожали руки, что вместо огурца он хорошенько прополоскал стол, а сам огурец разрезал напополам, лишь чудом не задев пальцы.
— Беда. — Зан вздохнул.
— Он же принц, забыл? — хохотнул рыжий. — Посмотри на ладони — ни одного мозоля. Белоручка. Таким по шее давать надо, тогда научатся.
— Рори, уймись. А то нам самим дадут. Так, режь еще. Только осторожно. И не трусись, не обидим.
Несмотря на спокойный и дружелюбный голос, малец и не думал успокаиваться. Наоборот, чужой коллектив давил как многотонный пресс, сжимая беднягу со всех сторон. Он буквально боялся пошевелиться, потому что каждое движение вело к ошибке, а там где ошибка — там ругань, а то и побои. Вася каждый божий день проходил через это в школе и попросту забыл, что можно вести себя иначе.
Он вновь почувствовал себя стоящим у доски: с одной стороны навис недовольный учитель, с другой — тихо хихикающий класс, забавляющийся унижением изгоя. И самое обидное — малец на зубок знал задание, но не смел открыть рта. Недовольство учителя и смешки стегали словно кнуты, а когда тебя избивают, пусть даже морально, ни о каком раскрытии и речи идти не может. Скорее зажаться, закрыться, спрятаться в глуби себя. Спастись можно только внутри выращенной подсознанием скорлупы, непробиваемом коконе, единственной защите. Ведь по возвращению домой ждет не утешение и помощь, а очередная выволочка. Утром все повторится, скорлупа окрепнет, боль утихнет, рефлексию сменит апатия, но выбраться из кокона будет все труднее, а годы спустя и вовсе невозможно.
— Эй! — Зан похлопал Васю по плечу. Парнишка вздрогнул и расплющил в кулаке несчастный огурец с такой силой, что мякоть брызнула во все стороны.
— Он больной какой-то, — проворчал Рори, отойдя подальше. — Забери у него нож.
— Утихни, — незлобно ответил старшой. — Мы с шести лет в седлах и на мечах деремся, а принцев, небось, только грамоте учат. А ну стройся!
Поварята вмиг оставили дела и вытянулись перед Заном по струнке. Внезапная остановка грозилась вылиться в подгорание, вскипание и последующую порку, но вожак решил рискнуть. Он — сын Брона, его судьба — взять власть, когда отец состарится или падет в бою. А воевода — это не тот, кто носит красивый плащ и лучшие доспехи. Воевода несет прямую ответственность за каждого подчиненного, а коль пришельца выдали на поруки, то и отвечать тоже ему.
Поэтому Зан с улыбкой протянул землянину ладонь. Жест значил то же самое, что и на другом краю Вселенной, и тут уж Вася не растерялся.
— Знакомься.
Малец робко прошел вдоль строя. С каждым рукопожатием страх слабел, дрожь уходила, и больше не хотелось забиться в угол и вжать голову в плечи. Парнишка не видел злобы в лицах поварят, не чуял опасности. Кто смотрел на него с любопытством, кто с безразличием, кто с легким налетом почтения — принц как-никак. И только рыжий Рори отвел взгляд и пожал руку так, будто коснулся конского навоза.
— Другое дело. А теперь за дело!
Кокон перестал стягивать тело подобно склизкому холодному питону. Вася справился с огурцами в считанные минуты, ничего не расплескав и не порезавшись. Нож аж плясал в его руках, лихо отхватывая задницы и носики.
— Да ты мастак!
Мальчишка не понял слов, но тон и улыбку расшифровал верно — его хвалили. Возможно, первый раз в жизни. Это окрыляло, вдохновляло, в душе готовился взорваться целый вулкан счастья. Скорлупа потрескалась, расширилась и больше не мешала двигаться. Работа пошла как по маслу.
Васе поручили нарезать помидоры, солонину и набрать в горшки солений из бочек. Старшой приглядывал за ним издали, над душой не стоял, отчего малец чувствовал важность своего дела, но не ощущал скованности. Иначе говоря — проникся столь необходимым подрастающему мужчине духом самостоятельности. Ведь пока его за ручку таскают туда-сюда и полностью контролируют все, даже самые незначительные шаги, ничего путного из него не вырастет.
Малец так увлекся, что не заметил, как пролетели два часа. Работа спорится в дружной ватаге, где каждый готов подставить плечо, и сыплется там, где все по своим углам.
— Считай, справились. — Зан окинул кухню пристальным взглядом. — Рори, принц — займитесь посудой.
Рыжий фыркнул.
— Идем, Ваше Высочество.
Кухню от пиршественного зала отделяла длинная узкая кладовка со шкафами вдоль стен. Вася ожидал увидеть сплошь золото с каменьями, но то ли Брон мало зарабатывал, то ли просто скромный от рождения. Тарелки, чарки, ковши и похожие на бочонки пивные кружки были сделаны из дерева — но не абы как, а с достойным воеводы искусством.
Ребята взяли по стопке тарелок и вышли в просторное помещение с крестообразными бойницами вместо окон. Низкий покрытый гарью потолок, обшарпанные доски на полу и три длиннющих стола вдоль голых каменных стен, выставленных буквой П. Никакого трона малец не заметил — видимо, хозяин сидел на обычной лавке вместе с рядовыми воинами. И правильно, настоящий вожак славится умом и отвагой, а не отдельным креслом.
Закончив расставлять посуду, Вася отправился за следующей партией. Но у самой двери Рори неожиданно заступил ему дорогу и толкнул в плечо. Хоть мальчишки и были одного возраста и роста, силы и ловкости у юного воина имелось не в пример больше. Да и драться землянин вообще не умел, чем всякая шпана и пользовалась. Ведь если он ответит, то парой пинков и тычков по ребрам не отделается. Ему наверняка набьют фингал под глазом, может даже не один, мама устроит грандиозные разборки в школе, и беднягу не только станут чаще задирать, но и навсегда прозовут юбкой. Вот Василий и выбирал из двух зол меньшее, молча перенося издевательства.
— Эй, Ваше Высочество, — с вызовом бросил Рори. — Надумал подмазаться к Зану? А по морде не хочешь, умник?
— Я тебя не понимаю, — пролепетал малец, отступив на шаг.
— Уважение и дружбу надо заслужить. А за тебя попросили, вот все и терпят, делают вид, что ты свой. Но ты не свой. Ты дурак и белоручка. Другим плевать, они под Заном как мышки ходят. Но не я. — Он ударил пришельца в плечо. — Я из таких как ты отбивные делаю, смазливая рожа.
Вася отошел, но глаза не опустил.
— Давай! — Рыжий толкнул его двумя руками. — Врежь мне. Или трусишь? А может хочешь на помощь позвать? Девчонка!
— Драться — плохо. — Малец скуксился и спрятал руки за спиной.
— Что ты там промямлил? — Рори подался вперед и наклонил голову. — Не слышу.
Бах!
Челюсть хрустнула, половину лица словно обожгло изнутри, голова закружилась. Забияка толком не понял, что произошло, а уже оказался на полу. Собрался драться — дерись, а не выеживайся. И уж точно не подставляй подбородок.
Рори попытался встать, но Вася прыгнул на него, прижал к доскам и принялся лупить по чем попало.
— Ой! Ой-ой! Хватит! Перестань!
Парнишка бил наотмашь, удары шли вскользь, но с такой скоростью, что обидчик заверещал не своим голосом. На крик сбежались поварята, однако разнимать драчунов никто не поспешил. Зан с самодовольной ухмылкой взглянул на орущего рыжего и молвил:
— Давно пора. Эльри, Нур — бросьте засранца в темницу, пусть подумает над своим поведением.