— Чизкейк еще в моде? — спросил он, облизнув палец. — Я не выгляжу унылым дедом, пытающимся найти общий язык с молодежью?
Алина хмыкнула.
— Нам нельзя сладкое.
— Один раз — не жиробас.
Вася сдавленно захрюкал, но поймал гневный взгляд сестры и вмиг затих.
— Впрочем, если не хочешь, — продолжил Трофим, — нам больше достанется.
Девушка тряхнула головой, села рядом с мальцом и достала телефон. Дядя уже занес нож над чизкейком, намереваясь лихо его нарезать, но оба зрителя уткнулись в дисплей, потеряв всякий интерес к происходящему. Даже когда сочные ломти упали с тихим плюхом на тарелки, дети молча взяли ложки и принялись жевать, не отвлекаясь от перелистывания мемасов про Ждуна.
— Как дела? — спросил гость. — Я давно в Белгороде не был, что занятного случилось?
— Ага, — ответила племянница.
— Не хочешь отложить телефон и пообщаться?
— Не — а.
— Не — а?
— Не — а. Ты же не захотел навещать нас почаще, чем раз в десять лет.
— Я работал.
— Ага, мы постоянно это слышим. Все занятные жуть. Как только нам мозги полоскать не забывают?
— Я не собираюсь вам докучать.
— Конечно не собираешься, — девушка усмехнулась — то ли своим словам, то ли очередной картинке в телефоне. — Кто ж тебе позволит? Нам своих надзирателей хватает.
— Ну да… — Трофим побарабанил пальцами по краю тарелки. — Может фильм посмотрим? Или поиграем во что-нибудь?
— Заткнись уже, — раздраженно прошипела Алина, бросив на гостя испепеляющий взгляд исподлобья. — Достал.
Вася замер с поднесенной ко рту вилкой, его губы мелко задрожали.
— Ты тут никто, понял? Ты здесь лишь для того, чтобы нам жизнь медом не казалась. Предки свалили на неделю, но наняли надсмотрщика — одного поля ягодку. Так что закрой пасть и не лезь не в свое дело.
Все стихло, будто сами звуки сбежали из Дома от греха подальше. Трофим окаменел, ни один мускул не дрогнул на его лице. Темно-зеленые глаза неотрывно следили за племянницей, но та держалась стойко и не прятала полный ненависти взгляд.
Вдруг дядя расплылся в медленной улыбке, став похожим на бородатого Чеширского кота.
— Ты очень невоспитанный ребенок. А невоспитанных детей наказывают, — произнес он без капли злобы и раздражения.
— Ну рискни…
— И рискну.
— Ну давай. — Алина встала и развела руки в стороны. — Бей! Мне плевать.
— Бить — плохо. Я наказываю иначе. Фокус-покус!
Гость достал из кармана пальто телефон племянницы и тут же сунул обратно. У девушки аж челюсть отвисла, и немудрено — Трофим сидел на другом конце стола, метрах в двух, не меньше. Дотянуться никак не мог, да и не пытался, но мобильник, секунду назад лежавший справа от тарелки, исчез.
— Какого… Эй! Верни!
— Верну, когда извинишься.
— Обойдешься. — Девушка села на место, откинулась на спинку и скрестила руки на груди.
В кармане Трофима запиликал мобильник. Едва услышав мелодию, Алина подбежала к гостю.
— Отдай. — Она требовательно протянула ладонь.
Дядя достал телефон и бесцеремонно взглянул на дисплей. С него взирал лысый молодчик в кожаной куртке и черных спортивных штанах. Про таких с первого взгляда говорят — рожа протокольная, однако под фотографией сияло имя контакта — Любимка.
— Парень? — вежливо спросил Трофим.
— Не твое дело! — рявкнула Алина. — Отдай мобилу!
— Сколько ему лет? Как по мне — все сорок.
— Не лезь куда не просят! — Девушка попыталась выхватить телефон, но дядя поднял руку, достав едва ли не до потолка.
— Просто хочу убедиться, что ты отдаешь отчет своим решениям.
— Да пошел ты! Урод!
— Не хамите, юная леди.
— Отдай!
Алина покраснела и часто задышала, еще немного и впала бы в истерику. Трофим опустил руку, племянница схватила гаджет и унеслась прочь, не забыв громко хлопнуть дверью.
— Маша знает, что дочь встречается с престарелым бандитом?
— Маме все равно. — Вася вздохнул и уставился в тарелку. — Маму волнует только работа и папа.
— Да уж.
— А парень Алинки правда бандит?
— Ты ешь, не отвлекайся.
По лестнице словно пронеслось стадо носорогов. Племянница подскочила к ростовому зеркалу в коридоре и достала из сумочки помаду.
— Не замерзнешь? — спросил Трофим.
Алина промолчала, сосредоточенно водя стержнем по губам. Для свидания девушка выбрала легкую белую майку и джинсовые шорты.
— В твоем возрасте так одеваться…
Вместо ответа малявка показала средний палец. Трофим нахмурился, но промолчал.
У крыльца взвизгнула шинами ярко — красная мазда. Из салона выбрался лысый типчик и с ходу закурил, расплывшись в ехидной улыбке.
— Я провожу. — Дядя шагнул к входной двери, но Алина зашипела на него как взбесившаяся кошка.
— Только попробуй!
— Я лишь выскажу джентльмену свое почтение.
— Не рыпайся! Сиди молча и не порти мне жизнь! Явился тут… козел! Десять лет ни слуха ни духа, а тут на тебе! Учить меня собрался!
— Ладно, как знаешь. — Трофим отступил на кухню. — Удачно провести время. Надеюсь, про тебя не снимут выпуск «Беременна в шестнадцать».
Девушка снова показала палец и выскочила во двор. Бандит подхватил ее на руки и поцеловал. Трофим поморщился.
— Она никого не слушает, — пробормотал Вася. — Учителя говорят, Алина — трудный подросток.
— Со всеми в ее возрасте нелегко.
— А у тебя есть подруга?
Трофим ответил не сразу, провожая взглядом несущуюся на всех парах иномарку.
— Нет. Работа, дела… все такое.
— Ясно. — Малец замолчал.
— Доедай, мой посуду и топай в комнату. Поиграй на приставке, посмотри телек, а я отлучусь ненадолго. Постарайся не убиться за это время, хорошо?
— Хорошо.
Трофим подмигнул и сунул под мышку зонт.
+
Мазда неслась под двести. От мельтешения деревьев кружилась голова, на каждом повороте сердце едва не останавливалось от накатывающего ужаса.
— Макс, не гони, — прошептала Алина.
— Хорошо, детка, — ответил он и нажал на газ.
Девушка взвизгнула и вжалась в сиденье. Никогда прежде ей не было так страшно. Казалось, еще немного — и авто на полной скорости вылетит в кювет. В памяти всплыли бесконечные репортажи об авариях, а вместе с ними — жуткие фотографии искореженных, скомканных машин. Алина не заметила, как левая рука судорожно затряслась.
— Макс…
— Ништяк, да? Не тачка, а ракета!
— Макс, мне страшно!
— Да успокойся. Скорость, адреналин, возбуждение… Ты решилась, а?
— Остановись!
— Не могу! Нужно сказать пароль.
— Какой, блин, пароль?
— Просто скажи: да, я решилась!
— Издеваешься?
— Нет! Всего лишь катаюсь.
Стрелка спидометра поползла вперед. Сто восемьдесят, сто девяносто, двести, двести десять. Алина с трудом дышала, плохо чувствуя собственное тело. Оно стало легким, почти невесомым, словно машина готовилась оторваться от земли.
— Ладно! Да, я решилась! Только остановись!
— Как скажешь, солнце.
Мазда замедлилась и встала у берега заросшей камышом речушки. Макс тут же полез целоваться, но девушка отвернулась. На ее глазах заблестели слезы.
— Эй, ты чего?
— Козел, — прошептала Алина.
— Что, мало прокатились? Ну ничего, сейчас еще погоняем.
Спутница попыталась открыть дверь, но ничего не вышло.
— Пусти!
— Мы так не договаривались.
— Открой, кому сказала!
— Слышь, слово держать надо. Поняла?