— Ну как, птичка? — спросил Антон. — Не думала, не гадала, что удастся так покататься на ночь глядя? С ветерком!
Кристина только взглянула на него глазами, полными ненависти. Антон усмехнулся.
— Только не вздумай плеваться, — сказал он со злобной усмешкой. — Этого я не забыл.
Скоро джип остановился у высокой чугунной ограды. Молодой охранник, ехавший впереди, проворно выскочил из машины, нажал на какие-то кнопки, видимо набрал код, и ворота открылись. Автомобиль плавно вкатил во двор и остановился у нового двухэтажного особняка. Дом был построен совсем недавно, об этом свидетельствовал не окончательно убранный строительный мусор на участке и полное отсутствие каких-либо насаждений.
Однако дом, куда телохранители Антона втолкнули Кристину, был изнутри уже полностью отделан, но пуст, на стенах были темные деревянные панели, на полу — дубовый паркет. Большая деревянная лестница вела наверх.
— В кабинет, — коротко скомандовал Антон. Бугаи немедленно повиновались и втолкнули Кристину в небольшую комнату, где уже была кое-какая мебель. Сам Антон уселся в глубокое кожаное кресло, Кристину охранники усадили на большой широкий диван. Отодрали от лица скотч, но на коже осталось противное липкое ощущение.
— Ты подонок! Мерзавец! Только попробуй прикоснуться ко мне!
— Фи, какие у тебя вульгарные манеры, — с укоризной сказал Антон. — А раньше, помнится, ты была посговорчивее. Ну да ладно, я думаю, мне удастся их немного подправить. Валера, — обратился он к молодому, — принеси бокалы. Два. Нет, пожалуй, четыре. Кристина не мигая смотрела прямо перед собой. Когда Валера явился с бокалами, Антон поднялся, открыл бар и задумчиво сказал:
— Ну-с, что мы имеем? Армянский коньяк, водка, мартини, хванчкара. Что будешь, моя птичка?
Ответа не последовало.
— А вы? Что скажет силовое подразделение?
— Коньяк, — сказал охранник с косицей.
— Водочки бы, шеф, — пробасил Валера.
— А я, пожалуй, выпил бы стакан «Псоу». Неплохое вино, между, прочим, — заметил он, ни к кому в особенности не обращаясь, — и незаслуженно малоизвестное. Среди белых вин, по крайней мере тех, которые мне довелось пробовать, оно, безусловно, войдет в пятерку лучших. — И Антон извлек темно-зеленую бутылку с желтой этикеткой. — Ну что, пташечка, выпьешь со мной немного «Псоу»? — обратился он к Кристине.
— Я не желаю с тобой разговаривать.
— Вот как? — усмехнулся Антон. — Ну что ж, разговоры мне, собственно, и не нужны. Я предпочитаю заниматься любовью молча. Так же как и мои ребята.
При этих словах молодой детина несколько смущенно хмыкнул, а обладатель косицы криво ухмыльнулся.
— Сбежала тогда от нас, падла, — проворчал он.
— Да, Кристиночка, ты нас однажды очень разочаровала, — покачал головой Антон и отпил из бокала. — А хорошее вино, черт побери! — Он посмотрел на охранников. — Ну что, мужики?
— Похавать бы чего, — сказал Валера. — Я с утра не жравши. А потом разберемся с ней, куда она денется. А, шеф?
— Это мысль, — кивнул Антон. — Эй, пташка сизокрылая, есть будешь?
Кристина молча смотрела прямо перед собой.
— Я так и думал. Птичка будет питаться воздухом. Ну ладно, возможно, занятия ночной гимнастикой под приятную музыку к утру разбудят аппетит. А нам, извини, надо набираться сил сейчас. Чтобы быть в форме. А вот выпить, ты уж извини, тебе придется.
— Ладно, шеф, потом, — взмолился Валера.
— Хорошо, хорошо, обжорливый ты наш. А ты не проголодалась еще, моя голубка? Что ж, неволить не будем, но насчет спиртного — другое дело, — улыбнулся он. — Напоим водочкой, ты и станешь добрее.
— Я не буду пить.
— Голову запрокинем, выпьешь как миленькая, столько, сколько мы захотим, — жестко сказал Игорек. — Валера давай водяру.
— Развяжи меня, — коротко сказала Кристина.
— Так, — усмехнулся Антон. Он стоял перед ней, заложив руки в карманы, и с интересом разглядывал ее. — По-другому заговорила? Не хочешь, значит, водки из наших рук? Лучше сама рюмочкой? Ну хорошо, мои мальчики тебя развяжут, вернее, разлепят, и что потом? Что мы за это получим, а, киска?
— Я сказала — развяжи меня, — повторила Кристина.
— Ультиматум, — усмехнулся Антон. — Валера, Игорек, ну что, развяжем ее?
— А кусаться не будет? — поинтересовался Игорек.
— Мы ее тогда сами покусаем, — улыбнулся Антон. Воцарилось молчание. Валера переминался с ноги на ногу, а потом сказал:
— Ну пойдем сначала похаваем, шеф! У меня живот подводит, блин. Мне сейчас ни до чего.
— Ну что ж, может быть, действительно сначала подкрепиться перед долгой ночью любви…
— Что ты намерен делать? — твердым голосом спросила Кристина. — Имей в виду — не прикасайся ко мне. Живым ты отсюда не выйдешь.
— Хм… — Антон с интересом посмотрел на нее. — А у тебя характер. Девушка с характером! Фильм такой был. Довоенный или послевоенный, кто смотрел?
— Не знаю, — ответил Валера. — А я вот смотрел классный боевик, там тоже такая кукла была, называется «Хищник-два». Там все играют эти каратисты, Ван Дамм, или там его не было… Ну вот этот Рембо — всех собрали. Там один отряд, блин, где-то в Африке или в Палестине, и их всех инопланетянин перебил, блин, а…
— Слушай, будь добр, умолкни, до масленицы далеко еще, а у тебя одни блины, — поморщился Антон и снова обратился к Кристине: — Ну, девушка с характером? Значит, тебе интересно, что я собираюсь с тобой делать? А ты как думаешь? — Антон замолчал. — Ты мне отказала, а я не люблю, чтобы мне отказывали. Со мной так нельзя. И давно пора было бы это понять. Я тебе не Вадик, с которым пройдут такие штучки: сегодня я тебя хочу, а завтра — пошел подальше. Тоже мне Кармен нашлась! И я не Хозе. И резать я тебя не буду. Просто ты должна знать свое место и не выпендриваться. А то — хочу дам, не хочу — не дам. Нет, милая, с нами так не получится, и заруби себе это на носу. Так что все, что я буду делать, делается в воспитательных целях. Понятно?
Кристина с ненавистью смотрела ему прямо в глаза.
— Ну вы как хотите, блин, а я пойду хавать, — сказал Валера.
— Правда, Антон, — поддержал его Игорек, — надо подзаправиться. Включи ей видак, пусть сидит тут, разогревается.
— Ладно, настырные вы мои, — кивнул Антон. — Игорек, подбери ей что-нибудь подходящее.
Охранник с косицей подошел к стоявшему напротив дивана видеомагнитофону и включил его, поставив какой-то порнофильм. С минуту он сам с любопытством глядел на экран, а затем вся троица удалилась, по-видимому, в направлении кухни.
Нож для заточки перьев
Кристина осталась одна. Руки у нее были по-прежнему связаны, однако она могла передвигаться по комнате — ноги были свободны. Антон и его подручные, по-видимому, не ожидали от нее серьезного сопротивления, да и что могла она сделать любому из них?
Им — нет, но вот себе…
Кристина внимательно осмотрела комнату. Она мучительно соображала, как бы она могла немедленно, прямо сейчас убить себя, потому что лучше самоубийство, чем такое унижение. Взгляд ее скользнул по камину, не то… Окно? Второй этаж, не убьешься, даже сознания не потеряешь. Броситься на охранника или на Антона, в надежде, что ее застрелят? А вдруг не застрелят, и тогда будет еще хуже.
Кристина слезла с дивана и прошлась по комнате. В кино она не раз видела, как супермены, которым связали руки сзади, с необыкновенной легкостью переносили захват вперед через голову. Кристина также попробовала это сделать, но сразу же поняла, что у нее это не получится, — было вообще непонятно, как это можно сделать, не вывихнув рук в плечевых суставах. Тогда она села на корточки и попыталась сделать то же самое через ноги. Тут дело было не таким безнадежным, тем более при ее худом длинном теле. У хорошо тренированного спортсмена это вышло бы без труда, циркач вообще проделал бы такой трюк с легкостью, но Кристина провозилась на полу не меньше десяти минут, пока не поняла, что вряд ли достигнет успеха скоро, до того, как вернутся ОНИ.