— Реликт Урала — хвощ полевой! — кричала, надрываясь, муха с такой гордостью, будто сама сохранила для человечества древние хвощи. — На планете еще не было людей, а хвощи уже царствовали повсюду! Они росли еще до появления наших предков — обезьян!
— Один серьезный человек рассказывал, что обезьян на земле не было, а собаки уже размножались, — тише, чем обычно, но с внутренним достоинством и благородством признался Милорд.
Муха захохотала и свалилась с вершины хвоща, не успев расправить крылья.
— Уморил, пегий! — смеялась муха. — Собаки прежде обезьян по земле забегали — это надо же додуматься! Плохо ты знаешь историю жизни на планете.
— Ты бы, Фая, стала много умнее и доброжелательнее, узнай несколько историй из собачьей жизни, — с обидой заметил гончак. — А ты о происхождении всеобщей жизни заговорила!
СПАСЕНИЕ ЛЕСНЫХ САНИТАРОВ
— Внимание, друзья! Смотрите! — остановил ученый спор Саша.
Мальчик встал на колени около груды валежника и внимательно осматривал землю.
— Муравьиная тропа, — со знанием дела определил Милорд. — Только что-то не видно лесных тружеников. Уснули, что ли? Рано еще. Может, выходной у них?
— Вот я и гляжу — куда подевались муравьи? — забеспокоился мальчик. — Дом их цел, а обитателей не заметно.
Камышовая муха, опустив хоботок, пробежала несколько десятков метров по едва заметной тропе с озабоченным видом кроссмена. Вернулась скоро и очень удрученная.
— Плохо дело, — объявила приятелям. — Тропа, да и местность вокруг муравейника, заражена крошечными болезненосными личинками.
— Чьи личинки? — удивился Саша.
— Их разносят коровы, которые пасутся поблизости. Не колхозные коровы, а из личных хозяйств.
— Надо немедленно предупредить дядю Митю, он знает, как помочь муравьям! — загорячился деятельный пес. — Местность объявим карантинной.
— Что ты имеешь в виду? — с подозрением к чужому слову осведомился мальчик.
— Сорок дней — так переводится «карантин» с латинского языка, если верить словарям. Запрещали сорок дней передвигать скот, покупать его и продавать, — объяснила за гончака начитанная Фаина. — Дядя Митя устанавливает такой запрет по хозяйству. Это для того, чтобы разные вирусы и микробы не попадали с одной фермы на другую, ну и чтобы человек тоже не стал переносчиком инфекции.
— Пока мы будем искать доктора, коровы заразят все поляны, муравейники и маленькие трудолюбивые насекомые погибнут! — басил Милорд.
Пес очень уважал лесных санитаров. Своим неутомимым равномерным бегом они напоминали ему движение охотничьей собаки за добычей.
— Нет дела, с которым бы не справились ветеринары! — успокоила гончака камышовая муха. — А мы с вами, друзья, — юные ветеринары! И мы спасем муравейник! Оградим его и часть тропы жердями! Ведь еще ни одна корова не перелезла, за всю жизнь через высокую ограду.
Предложение Фаины было простым и легким — как все талантливое.
Камышовая Фаина распоряжалась на весь лес, как дежурный на военном полигоне. Она носилась над поляной на бреющем полете.
— Вот еще большой муравейник! — навела муха на новую цель юных друзей ветеринарии.
Около высокого городка суетились бойкие лесные граждане. Они тащили в дом сочные мучнистые травы, медовые цветы, вяленые тушки насекомых, грибные крошки и все, что годилось для укрепления и строительства жилища.
Муравьев недаром называют санитарами леса. Они защищают деревья и кустарники от вредных жучков, тли, ржавчины, гусениц. Муравьи-трудяги уничтожают вредителей и уносят в подземные амбары остатки всего живого и разный сор.
Верно, это и есть самые маленькие на земле ветеринарные помощники. Ведь вольно или невольно всю жизнь они спасают землю от гнили, а значит, уничтожают болезни.
Саша прочесывал лес во всех направлениях. Сухие березовые и осиновые лесины он волок к муравейнику. Милорд тоже не отставал от мальчика — сказывалась охотничья тренировка.
Скоро близ колонии насекомых выросла большая куча жердей, пригодных для частокола.
— Шабаш! — зычно крикнула камышовая муха, прикинув на самый точный из своих ста глаз объем собранной древесины. — Приступим к сооружению изгороди!
— Мне никогда еще не приходилось строить или сооружать, — вслух пожалел Саша. — Ломать ломал, а гвоздя не вбил.
— Отсчитай, Саша, от центра муравейника двенадцать шагов, — попросила Фаина. — И в том месте воткни первый кол.
Муха отдавала распоряжения неторопливо, буднично, будто всю жизнь трудилась в укрепрайонах и на сооружениях оград и заслонов в таежной местности.
Саша исполнял приказания бегом. Первый кол он вогнал с помощью Милорда по пояс в землю. Потом отсчитал двенадцать шагов в другую сторону, и там оставили кол…
Через час друзья дышали уже тяжело, а Саша вспотел. Конечно, и Милорд бы вспотел, будь у него потовые железы, но пес охлаждался при помощи высунутого языка. Зато вокруг муравьиного района вырос высокий надежный частокол. Грубая схема его такова. Колья стояли кругом метрах в пяти-шести от центра колонии насекомых. Между ними можно было протиснуться только собаке.
В общем, муравейник походил на старинное пограничное село, обнесенное от набегов лихих людишек высокими крепостными стенами.
— Шабаш! — повторила шипящее слово Фая, нацеливаясь отдохнуть на высоком тыне. — Эх, видел бы дядя Митя, как мы работали! Честное мушиное слово, похвалил бы на радостях! Хотя, по правде сказать, не за похвалу же затеяли дело!
По дороге домой добровольцы обнаружили и обнесли изгородью еще три муравьиных жилища, а значит, спасли насекомых от вредных для них личинок, которых растаскивали по пастбищам отдельные коровы.
А муравьи в долгу ни у кого еще не оставались. Они сохранят в чистоте десятки гектаров леса.
НУЖЕН РУБИДИЕВЫЙ КОРЕНЬ
Поначалу дядя Митя хотел поругать помощников за поздний приход. Ведь на дворе было темно, хоть глаз выколи. Однако когда приятели рассказали доктору о муравейниках, тот изменил решение. Конечно, прежде всего он порадовался за Сашу. Никакой он, оказывается, не непробужденный к природе — обычный мальчишка. Просто взрослые не смогли понять его и оттого сами оказались непробужденными. А у взрослых эта болезнь труднее поддается лечению. Но — не о взрослых речь.
Доктор выставил на стол ведро топленых сливок, метровую сковороду жаренной с мясом и грибами картошки и теплые душистые хлебы, которые испекли на старой кордоновской пекарне.
— Молодцы, что спасли муравейники! — похвалил дядя Митя, с удовольствием наблюдая за дружным ужином и согласным аппетитом проголодавшихся друзей. — А особенно рад, что заметили опасность, приняли решение, сделали дело и никого не спросили, никого не ожидали в помощь! Со временем из вас выйдет большой толк. Саша житель города, а какой добрый пример для крестьян подал. После сенокоса наши деревенские все до единого лесные и полевые муравейники оградят — это уж точно.
— Мне бы самому сроду не догадаться, — отвечал красный от похвалы мальчик. — Это Фая воодушевила! Она у вас, дядя Митя, такая предприимчивая и добробашковитая!
— Такая уж родилась, — отступила перед скромностью камышовая добродетельница. — Коли возьмусь за какое дело серьезное — берегись! Завтра, как обещала, разведаю в тайге самую большую плантацию тысячелистника. А с такими ловкими помощниками, как Саша и Милорд, соберем, высушим и доставим на фермы столько травы, что на зимовку хватит. Сами не справимся — пионеров позовем, юннатов мобилизуем!
После ужина доктор Донников подсел к приятелям. Он поскреб пальцем подбородок, точно раздумывая, но потом все же решился сказать: