Жухлая трава под ногами, пряди седого тумана вокруг, тусклый, будто в пасмурный день, свет. Место, где всё заканчивается.
Мы оказались там вдвоём, Рокк и я. Масон сверкнул на меня безумными глазами и бросился бежать прочь, в туман.
— Стоять!
Ну уж нет, не уйдёшь! Я догнал его и ударом плеча сбил с ног. Он покатился по траве, рыча, будто дикий зверь, пойманный в ловушку.
— Стоять, я сказал!
Рокк вскочил на ноги, злой как чёрт. Потянулся рукой к поясу, но палаша там не оказалось. Вскинул ладони, но в тумане этого поля не было ни капли магии.
Не собираясь сдаваться, Рокк кинулся на меня с кулаками. Зря он так, очень зря. Драться этот холёный дворянчик не умел совершенно. Да и где бы он мог научиться? Его натаскивали на магию, к тому же невместно по-мужицки бить лицо отпрыску благородной фамилии. Так что он бесполезно размахивал кулаками, пытаясь зацепить меня. А вот я зарядил ему хлёстким джебом и следом приголубил хуком в челюсть. От удара он снова плюхнулся на траву, мотая головой.
— Встанешь — отметелю так, что мать родная не узнает, — предупредил я его.
Рокк гневно посмотрел на меня, но подниматься не спешил.
— Ах, давненько здесь никто не устраивал такого представления!
Из тумана, медленно хлопая в ладоши, вышла моя начальница.
— Какой ты, Костя, забияка, — она рассмеялась, — побил нашего несчастного гостя.
Я пожал плечами. А что ещё с ним было делать? Напоить чаем с плюшками, что ли? Так нет у меня, только плюхи могу отвесить, с добавкой.
— Сударыня…
Рокк поднялся и попытался что-то сказать, но Смерть так на него посмотрела, что тот осёкся на полуслове.
— Мёртвый, ты будешь молчать, пока я не спрошу. — Она перевела взгляд на меня. — Молодец, Костя, хвалю. Можешь остаться и послушать, что нам споёт эта птичка.
Глаза Смерти потемнели и уставились на Рокка, ставшего белым как полотно.
— Где ты взял бумаги, прах?
— Какие? — прохрипел покойник.
— Те, что описывали создание бессмертия.
— Ммм…
Рокк замычал, мотая головой и закрывая рот ладонями.
— Что?! Противишься? Мне?!
Ноги Рокка подломились, и он упал на колени. Кожа стала покрываться изморозью. Он задёргался, затрясся и громко застонал.
— Отвечай, прах!
Больше сопротивляться он не смог. Обмяк, опустил руки и начал рассказ.
Рокк вступил в вольные каменщики больше для развлечения. Но затем вкусил запретный плод тайной власти и втянулся. Закрытые собрания, встречи с могущественными людьми, секреты происхождения некоторых особ, постыдные тайны знатнейших фамилий. Вот только далеко по иерархии продвинуться не удавалось — не вышел господин Рокк знатностью, богатством и протекцией. Приходилось выслуживаться, исполняя задания старших масонов.
Несколько лет назад глава ложи Воронцов Роман Илларионович предложил Рокку помочь разобрать некоторые бумаги. Какие-то документы, привезённые из-за границы его братом, российским вице-канцлером Михаилом Илларионовичем. Рокк не стал отказываться — от военной службы он устал и был в долгом отпуске, а за работу Воронцов посулил некоторые деньги.
Среди завалов бумаг Рокк и обнаружил две коробки из архива Иоганна Алхимика. Скорее всего, архив был не полон, но то, что удалось прочитать, повергло Рокка в трепет. Бессмертие? Идеальное здоровье? Два сердца, дающие шанс выжить при любом ранении? Особая железа, выращиваемая в животе, нейтрализующая любые яды? Бесценное сокровище! Немедленно взять на вооружение! А вот Воронцов не разделил восторгов от находки. Глупости, сказал он, опыты Иоганна Алхимика давно уже признаны опасной лжемагией. Сам Иоганн умер в страшных муках, ставя опыты на самом себе. Пусть архив лежит как исторический курьёз.
Но Рокк, прочитавший его от корки до корки, так не считал. Копировать бумаги не требовалось — он помнил всё наизусть. Доделав работу, он уехал в своё имение и начал ставить опыты. Не на себе, естественно, а на крепостных. Все они скончались, унося в могилу тёмные тайны. А Рокк приобрёл бесценное знание и принялся планировать свой путь к идеальному здоровью и вечной молодости.
Собственно, на войну он поехал по этой же причине. Ему требовался человеческий и цвергский «материал», потребный для новых опытов и конечного преображения. И он почти собрал его, но тут появился я.
— Кому ты рассказывал об этом?
— Никому, — проскрипел Рокк.
Изморозь застыла на его коже острыми хрустальными иголочками. Мертвец косился на меня красными глазами со страшной ненавистью. Но мне было всё равно — дальше ему в одну сторону, а мне совершенно в другую.