Киж прервал рассказ, достал фляжку и сделал несколько глотков.
— Вы же знаете, Константин Платонович, я чую чужую смерть, — он облизал бледные губы. — У Елизаветы началась агония, я ощутил её даже сквозь стену. Через три минуты она умерла у себя в спальне на руках у Разумовского.
Я протянул руку, забрал у мертвеца флягу и тоже приложился к горлышку.
— Едва лекарь констатировал смерть, как Шуваловы стали присягать новому императору.
Подавшись вперёд, Киж заглянул мне в глаза.
— Вам нужно уезжать из Петербурга. Сейчас же. Немедленно.
Скрипнули половицы, и мы с Кижом разом обернулись. В дверях стояла Таня, босая, в ночной рубашке, прижав руки к груди.
— Мама? Она умерла, да?
Я кивнул. Отрицать не имело смысла, она и так слышала слова Кижа.
— Мне сон был сегодня. Я почувствовала, что она…
Из носа девушки потекла кровь. Она провела рукой по верхней губе, посмотрела на пальцы, измазанные красным, пошатнулась и осела на пол, будто подрубленное дерево.
Кровотечение быстро прекратилось, но чтобы привести девушку в чувство, мне потребовалось время. А под руку бубнил и бубнил Киж:
— Константин Платонович, нужно уезжать немедленно. Формально вы в ссылке, а у нового императора на вас зуб. Помните, как он боготворил Фридриха? В прошлый раз чуть до драки не дошло. А сейчас он просто прикажет кинуть вас в Шлиссельбургскую крепость…
— Дмитрий Иванович, — не выдержав, я огрызнулся, — коли надо ехать, изволь собрать наши вещи. Отнеси в дормез и подгони его ко входу. Как только Тане станет легче, сразу и поедем.
Киж щёлкнул каблуками и умчался выполнять поручение, даже слова против не сказал.
Щёки Тани порозовели, и она медленно приходила в себя.
— Костя, — она посмотрела на меня, — только один раз её увидела, и всё…
Я обнял девушку и дал выплакаться у себя на плече. Вернувшийся Киж не стал ничего говорить и снова исчез.
— Голова кружится, — Таня вытерла слёзы, — и всё как в тумане.
— Нам нужно уезжать, — я помог ей встать, — идём, помогу тебе одеться.
— Я сама, — она помотала головой, — вот, видите, не шатаюсь и падать больше не буду.
И всё же я проводил Таню в её спальню. Но дальше от моей помощи она категорически отказалась. Так что я вернулся в гостиную и, пока ждал девушку, достал футляр с Нервным принцем. Собрал middle wand и подвесил его на пояс рядом со шпагой, а с другой стороны — кобуру с «громобоем». Дорога может оказаться опасной, так что лишнее оружие совсем не помешает.
На выходе из дома нас ждал дормез. А рядом стояли Киж и Разумовский. Бывший фаворит был пьян, так что даже глаза его остекленели. Было видно, что он на пределе расстроенных чувств и только долг держит его на ногах.
— Лизавета просила позаботиться о вас, — чуть пошатнувшись, он поклонился Тане. — Вот, возьмите бумаги. Она не успела их подписать, но вам лучше забрать их с собой, чтобы не попали в чужие руки.
— Спасибо, Алексей Григорьевич.
— Уезжайте, вам может грозить опасность.
Разумовский поцеловал руку Тане. Щека у него дёргалась, он порывался что-то сказать, но так и не решился. Я помог девушке сесть в дормез, а после отвёл в сторону Разумовского.
— Я позабочусь о ней, не волнуйтесь.
— Вон, — Разумовский подбородком указал на трёх конных молодцев, выстроившихся за дормезом, — они будут вашей охраной, пока не доедете до Москвы.
— Настолько всё плохо?
— Не знаю. Вас видели в столице, а Пётр Фёдорович испытывает к вам личную неприязнь. Боюсь, кто-то из его партии захочет выслужиться.
— Спасибо, я учту.
Он стиснул мне руку, отвернулся и, не прощаясь, пошёл к своей карете. Мне стало жаль его. В один миг Разумовский стал одиноким и потерянным, будто из него вынули стержень и волю к жизни. Но помочь ему я не мог ничем.
— Дмитрий Иванович, — я подозвал Кижа. — Для тебя есть особое поручение. Мы поедем в сторону Москвы, а ты возвращайся во дворец. Найди того лекаря-немца и выясни, что он дал императрице и кто ему поручил это. А затем догонишь нас на тракте. Сможешь?
— Сделаю, Константин Платонович. Лекаришку найти нетрудно, он пахнет смертью императрицы. До обеда ещё вас нагоню.
— Добро.
Я пожал ему руку, кивнул охранникам, приставленным к нам Разумовским, и сел в дормез. Таня выглядела не слишком хорошо — бледная, с тёмными кругами под глазами. Но искать сейчас врача, чтобы показать ему девушку, я бы не рискнул. Да и вряд ли лекарь может помочь — эфир вокруг Тани странно дрожал, и я опасался, что девушку прокляли.
Глава 6
Трактир