— Не понимаю, отец Лукиан.
— Ай! Да что тут сложного? — В голосе монаха послышалось раздражение. — Библию читал? «Если имеешь веру и скажешь горе: перейди отсюда туда, и она перейдёт». А у тебя не вера, у тебя магия. Захотел что-то передвинуть, волю изъявил, и оно передвинулось.
Монах указал пальцем на булыжник в пожухлой траве. Камень дрогнул и медленно пополз, как черепаха, к дорожке.
— Видел? Теперь сам попробуй.
Возле этой чёртовой каменюки я проторчал минут десять, прежде чем сумел сдвинуть её с места. Лукиан не помогал: просто стоял рядом, молчал и ждал, пока я выполню упражнение.
Принцип работы с Талантом без заклятий оказался и прост, и сложен одновременно. Заклятья действительно не требовалось — Талант сам знал, как формировать эфир, чтобы вышло желаемое. Нужно только чётко представлять, чего именно хочешь, и прикладывать волю.
— А обычные, не некромантские Таланты так не могут?
— Силы не хватает, — ухмыльнулся Лукиан, — вот и пользуют заклятья. К старости только, если дар развивают, что-то могут делать.
На последней фразе я вспомнил Марью Алексевну и покойного Голицына. А ведь и правда! Они давили мощью Таланта, а не хитроумными плетениями. Княгиня так и вовсе одним проявлением силы заставила Шереметева поджать хвост. А Голицын во время схватки с сыном не использовал хоть сколько-то знакомых щитов и ударных заклятий. Сила, только чистая сила, и всё.
— Понял, отец Лукиан, — я низко поклонился монаху. — Спасибо за науку.
— Раз такой понятливый, идём чаю выпьем. Утомился я с тобой гулять.
Уже у самого особняка Лукиан сказал:
— Кстати, у девоньки твоей Талант-то не простой, тоже с заковыкой. Магия принуждения, очень редкий дар. Такой у самого Петра был, между прочим.
В горле запершило, и я закашлялся. У Петра, значит? Это от дедушки ей Талант достался? И судя по взгляду, мне Лукиан сообщил не просто так, а с намёком. Но больше меня напрягло другое. Это что же выходит, Елизавета не просто с меня клятву взяла? Я ведь почувствовал, что она воздействует через эфир, когда давала указания. Получается, заклятье будет принуждать меня выполнить инструкции покойной императрицы? Ёшки-матрёшки, во что я вляпался, а?
— Осторожнее, не трясите так!
К ручью мы шли странной компанией. Впереди вышагивал Лукиан, за ним я и Киж несли носилки с Таней, а вокруг нас суетилась Настасья Филипповна с одеялами в руках. Неугомонная ключница то и дело дёргала Кижа, чтобы тот правильно держал носилки.
— Димочка, ровнее неси, не заваливай!
Лукиан строго запретил привлекать к этому делу слуг. Мол, лишние люди только помешают. И вообще, в делах с Талантом каждая мелочь имеет значение. А в том, что Таню несут мертвец и некромант, он находил особый символизм. Можно сказать, что у нас получилась почти ритуальная процессия.
— Сюда, — монах указал на пологий спуск к ручью, — кладите на песок. Настя, переодень девицу и дай мне её одежду. Отрок, разожги костёр. А ты, — Лукиан посмотрел на Кижа с прищуром и пару секунд раздумывал, — зажги факелы и поставь по семь штук на каждом берегу.
Не знаю, когда Лукиан успел принести поленья для костра и факелы, но их там было с приличным запасом. То ли магия, то ли он заранее послал слуг всё подготовить.
Едва огонь разгорелся, Настасья Филипповна подала монаху Танино платье. Лукина взял его двумя пальцами и с брезгливостью швырнул в костёр, будто ядовитое насекомое.
— Смотри, отрок, внимательно. — он указал на взметнувшееся пламя.
Я несколько раз моргнул, настраивая магическое зрение, и увидел тонкие струйки «перегара» эфира, поднимающиеся вместе с дымом.
— Не родившийся Талант силу впустую жжёт и всё вокруг копотью мажет, — пояснил монах, — в таком ходить даже врагу не пожелаешь.
Лукиан некоторое время смотрел на огонь, неодобрительно качая головой. Затем обернулся ко мне и с лёгким смущением буркнул:
— Где твоя палка волшебная, отрок? Развей-ка эту гадость от греха подальше.
Мне не сразу удалось сообразить, чего он хочет. А когда понял, то постарался не улыбаться до ушей. Что, даже такому сильному магу пригодилась деланная магия? Сила силой, а средств развеять «перегар» эфира в арсенале Талантов не было. Но злорадствовать я не стал — над костром и правда собралось облако эфирного чада. Из наплечной кобуры я вытащил small wand и нарисовал жирную букву Z.
Пришлось раз пять проводить очистку эфира, прежде чем ядовитая хмарь развеялась без следа. Монах всё это время стоял рядом, но с советами не лез, хотя и корчил недовольные рожи. Но я бы его в любом случае не послушал — в деланной магии я разбираюсь побольше старого некрота.