Грохот взрыва наконец докатился и до меня, глухой и рокочущий. Над эпицентром взрыва поднималось чёрное облако на тонкой ножке. И в тот же момент я услышал голос.
— Жатва закончена, — голос Хозяйки шепнул мне прямо в ухо. — Ты отлично поработал, некромант. Щедрая награда не заставит себя ждать!
Шорох песка на некоторое время заслонил все другие звуки. Годы, годы, годы… Я не пытался их считать — пусть будут, у меня есть кому отсыпать из этой груды.
— Постарайся быстрее вернуться домой, — снова заговорила Хозяйка, — надо отдохнуть. — В её голосе послышались смешливые нотки. — Я уже приготовила для тебя следующее задание.
Глава 3
Награды
Когда гвардейские полки входили в Петербург, от эфирного перегара нечем было дышать, а стены домов от копоти стали чернее ночи. Обозлённые сторонники императрицы ловили выживших опричников по всему городу и уничтожали на месте. Без жалости, без суда и следствия, мстя за неудачи на поле боя.
Я не принимал участия в этой резне. Моя «жатва» закончилась, и начинать новую не хотелось ни под каким соусом. Надеюсь, в следующий раз получится уклониться от подобных «мероприятий».
Дождавшись Екатерину в Зимнем дворце, я «сдал работу»: показал ей и Орлову трупы Гагарина и «Ивана Антоновича». Императрица ничего спрашивать не стала, поблагодарила меня за спасение отечества и попросила избавиться от всех следов. Захоронение тел взял на себя Григорий, вызвав команду из доверенных гвардейцев.
В этот же день императрица принялась щедро раздавать награды своему ближайшему окружению. Те же братья Орловы были возведены в графское достоинство, а Григорий получил звание генерал-майора, орден Святого Александра Невского и чин действительного камергера. Меня Екатерина тоже не обошла вниманием: я превратился в генерал-майора и следом получил орден Андрея Первозванного. К этому императрица добавила вексель на сто тысяч рублей и шпагу с украшенной рубинами рукоятью и надписью на клинке: «Проливаю кровь ради Отечества». Чья кровь имелась в виду, своя или чужая, не уточнялось.
Зимний дворец с каждой минутой всё больше наполнялся шумом. Первый этаж, разгромленный мной, начали ремонтировать и приводить в порядок. А на втором, ни на что не обращая внимания, сооружалась новая вертикаль власти. Екатерина совещалась со своими сановниками, подписывались указы, раздавались должности и звания, делились коллегии и финансовые потоки. И с каждой минутой становилось всё больше народу — столичное общество приезжало выразить покорность императрице.
Мне вся эта мышиная возня была безразлична. Я не желал ни наград, ни чинов, ни одобрения царских лизоблюдов. Оккупировав несколько комнат дворца, я устроил там себе временную квартиру. Васька с Мурзилкой сразу же переселились ко мне — наследника перехватили его воспитатели и усиленно оттирали моих людей. Конфликтовать из-за этого я не стал: занимать место Панина не входило в планы, а Павел и так сохранит обо мне хорошие воспоминания. Тем более я всё равно собирался вернуться в Злобино после коронации.
Кижа я отправил в Ораниенбаум искать документы, связанные с Чудом Бранденбургского дома. А после этого он должен был заняться проклятыми деньгами: во-первых, их надо было «очистить» от посмертного проклятия Меншикова, во-вторых, перевезти в злобинские подвалы.
Сам же я принимал редких посетителей, решая кой-какие вопросы, общался с Орловым и ужинал с Екатериной и её ближним кругом. С Таней, увы, видеться мы пока не могли, чтобы не афишировать наши отношения. А в остальное время в ожидании коронации занимался деланной магией — у меня появились некоторые теоретические идеи, и я собирался их проверить.
Первым, с кем у меня состоялся серьёзный разговор, стал Бестужев. Он появился в Петербурге, едва стихли последние выстрелы, и сразу же занял место подле императрицы. Екатерина, прекрасно зная его роль в перевороте, осыпала старика милостями. Вернула ему чины и ордена, назначила пенсион в двадцать тысяч рублей и произвела в генерал-фельдмаршалы. Правда, должность канцлера к нему так и не возвратилась. Но Бестужев был вполне доволен, став первым Императорским советником.
Ко мне он заявился поздно вечером со слугой, тащившим пару бутылок шампанского и огромную корзину с закусками.
— Отпразднуем, Константин Платонович, — заявил бывший канцлер, — пока есть свободная минутка.
— Воцарение Екатерины Алексеевны или успех наших с вами планов?