– Не паникуй. – Даня приобнял товарища за шею и заговорщицки прошептал: - Я в Гильдии не первый год. Никто ни о чем не узнает. Только если кто-то - даже не знаю кто - не настучит.
– Не настучит, - проворчал Трофим. – Черт, я теперь пособник отступника.
К спорщикам подошла Эра, соблазнительно покачивая поджарыми бедрами. На ней был тартазийский купальный костюм, а тартазы недаром прослыли самой, кхм, раскрепощенной расой из известных. Близость принцессы вгоняла парня то в жар, то в холод, и он вмиг забывал обо всем на свете.
– Спасибо, - сказала она и томно улыбнулась. – Здесь здорово.
– Не за что. – Юный странник вцепился в галстук и стиснул зубы.
– Навещай нас почаще. Втроем веселее.
Девушка произнесла это таким тоном, что Трофим едва не задохнулся. Товарищ ревниво толкнул его в плечо и хмыкнул.
– Не дрейфь, братишка. Я меру знаю, никто не хватится.
Хрустнула ветка. Парень встрепенулся и завертел головой. Хруст повторился. В роще кто-то ходил, но издали не разобрать. Звук приближался, непрошенный гость явно брел на огонь.
– Ребята, тревога! – Дядя схватил обугленное поленце и поднял над головой. – Вставайте!
Дважды повторять не пришлось. Тут им не кроватка в родном Доме, а чужая планета, полная опасностей и непонятных штук. Первым вскочил Вася и шустро спрятался у взрослого за спиной. Пиджак сидел на нем как пальто и не мешался под ногами. Алина же запуталась в длинных полах и чуть не грохнулась в костер, благо спутник успел схватить ее за руку.
– Смотрите в оба!
– Там! – крикнула девушка.
– И там тоже!
Гид обернулся. В предрассветных сумерках показались сутулые фигуры. Они медленно выбредали из густого тумана, дергая головами и подволакивая тощие ноги. Тихо позвякивали кольчуги, скрипела кожа, слышались протяжные стоны.
Вдруг один резво подался вперед, вытянув перед собой руки. Пламя осветило темно-коричневое ссохшееся лицо, пустые глазницы и раззявленный рот с вываленным черным языком. Пахнуло гнилью. Племянница заверещала не своим голосом и бросилась наутек, но была поймана за плечо и усажена рядом с костром.
– Дрова – в огонь. Целиком не суйте, поджигайте концы. Живее.
Трофим размахнулся и саданул нежить по плешивой макушке. Зомби отшатнулся и затряс башкой, остатки волос вспыхнули как факел. Мертвецы не чувствуют боли, и слуга некроманта снова полез в бой, намереваясь отведать свежей теплой человечины. Странник, недолго думая, сунул вспыхнувшую при взмахе головешку за воротник поддоспешника. Посеченная и облезлая стеганка занялась за секунду. Прежде чем враг превратился в факел целиком, Трофим со всей силы пнул его ногой в грудь. Нежить рухнула прямо в объятия идущего позади соседа, и факелов стало два.
Огонь уничтожил истлевшую плоть, но восставших было слишком много. Не меньше трех десятков топали к костру, а сколько еще скрыто в тумане одному Данару ведомо. Драться бессмысленно и крайне опасно, хорошо хоть зомби давно протухли и двигались не быстрее вусмерть пьяных улиток.
– За мной!
Гид схватил две ветки покрепче, сшиб наседавшего костяка плечом и с напором тарана двинулся в сторону рощи. Он размахивал горящими палками как факир на файершоу, раскидывая мертвецов направо и налево. Да так увлекся, что не заметил, как дети отстали.
Алина пронзительно взвизгнула. Костлявые пальцы схватили ее за волосы и потащили во тьму. Трофим бросился на помощь, но Василий его опередил. Малец не растерялся и тоже прихватил дубинку, коей и огрел гада по колену. Удар вышел слабым и неточным, но полусгнившему трупу вполне хватило. Нога подломилась как соломинка, нежить с громким перестуком рухнула наземь, но добычу не отпустила.
Сестра верещала и извивалась змеей, пока брат, невзирая на надвигающуюся угрозу, лупил обидчика по рукам. Тут подоспел странник, схватил обоих под мышки и рванул прочь, аж ветер засвистел в ушах. В роще они оказались в безопасности – ходячие спотыкались о корни, врезались в стволы, цеплялись за раскидистые ветви и путались в траве. Недаром в сказках лес считается непреодолимой стеной для всяческой нечисти.
Промчавшись километров пять на одном дыхании, Трофим бережно положил ношу у берега узкой речушки и приставил ладонь козырьком. Утреннее солнце озарило холм, где стоял белокаменный Дайон. Больше всего он напоминал муравейник с куском сахара на вершине – по склонам вразнобой шастали мириады черных точек, большая же часть роилась вокруг стены. Оставшееся без надзора Мертвое войско ринулось на запах столь лакомой живой плоти.