Дождь перестал, и, хотя тучи еще закрывали месяц, небо значительно посветлело. Прямо против нас оказался обширный водоем. Это был заброшенный меловой карьер, густо обросший по краям папоротником и терновником.
Мой спутник внимательно осмотрелся по сторонам, словно желая убедиться, что за нами никто не следит, и стал продираться через кустарник, пока наконец не добрался до меловой стены. Плотно прижимаясь к ней, мы прошли еще некоторое расстояние, зажатые между скалой и густой чащей терновника. Но вот идти дальше стало невозможно.
— Посмотрите, за нами нет света? — спросил он.
Я оглянулся, но света никакого не увидел.
— Идите вперед, а я пойду сзади.
Я обернулся к нему, а он то ли раздвинул ветви терновника, то ли сломал одну из них — я не заметил, — но вдруг в белоснежной стене появилось черное четырехугольное отверстие.
— Вход очень тесен, но дальше коридор расширяется, — пояснил он.
Я стоял в нерешительности. Куда ведет меня этот престранный человек? Неужели он живет в этой пещере, подобно дикому зверю, или же он попросту заманивает меня в ловушку? Зияющее отверстие, освещенное серебристыми лучами показавшегося из-за тучи месяца, выглядело прямо-таки угрожающе.
— Поздно отступать, друг мой, — сказал он, — решайте: доверять мне или нет.
— Я в вашем распоряжении!
— Коли так, то смелее вперед!
На четвереньках я вполз в дыру. Шарль замешкался у входа, прикрывая его ветвями, слабый свет, проникавший снаружи, исчез, и мы остались в полной темноте. Я слышал, как он ползет за мной.
— Скоро коридор станет шире, — сказал он, — и мы тогда сможем высечь огонь.
Потолок был так низок, что я задел его головой, попытавшись разогнуть спину, а мои локти постоянно цеплялись за стены, но в ту пору я был ловок и гибок и потому без особого труда продвигался вперед, пока, наконец, не почувствовал, что пол резко уходит вниз. По притоку свежего воздуха я понял, что нахожусь в пещере. Послышались удары о кремень: мой спутник высекал огонь; наконец он зажег свечу.
Сначала я различал только его истощенное лицо, резкое и грубое, точно топорная резьба по дереву, с не перестававшими дергаться челюстями. Свет падал прямо на него и окружал его мутной дымкой. Но вот он поднял свечу и осмотрелся. Я решил, что мы находимся в подземном туннеле, который, казалось, шел в глубь земли. Здесь я мог совершенно свободно выпрямиться, настолько значительна была его высота; стены поросли мхом, что свидетельствовало об их древности.
Там, где мы стояли, потолок обвалился, и прежний проход оказался завален, но в меловой стене был пробит новый коридор, по которому мы только что ползли. Этот коридор сделали, по-видимому, недавно: у входа валялись инструменты и высилась груда камней и обломков. Мой спутник со свечой в руке двинулся по туннелю, и я последовал за ним, спотыкаясь о большие камни, упавшие когда-то сверху или со стен и теперь то и дело преграждавшие путь.
— Ну как вам понравилась дорога? — усмехнулся мой провожатый. — Скажите, приходилось вам видеть что-нибудь подобное в Англии?
— Никогда ничего похожего не видел! — признался я.
— Подобные предосторожности были необходимы прежде, когда бесчинствовала революция. Но сейчас опять настало смутное время, и знать такие потаенные местечки весьма кстати.
— Куда мы идем? — спросил я.
— А вот сюда, — отвечал он, останавливаясь перед деревянной, окованной железом дверью.
Он долго возился, открывая дверь, и все время стоял так, чтобы мне не было видно его манипуляций. Но вот он толкнул дверь, она медленно подалась и без скрипа повернулась на петлях. За нею оказалась очень крутая, почти отвесная лестница, ведущая наверх, с обветшалыми ступенями. Шарль запер за нами дверь. Наверху лестницы была вторая такая же дверь, которую он открыл каким-то особо изощренным способом.
Я начал протирать себе глаза, желая понять, уж не сон ли это. Массивные, обросшие мхом своды, окованные железом двери — как будто из сказки, но колеблющееся пламя свечи, мой потрепанный костюм и узелок свидетельствовали о том, что картины эти мне не пригрезились.
Быстрая, бодрая походка моего спутника, его отрывистые замечания живо вернули меня с небес на землю. Он раскрыл очередную дверь и собственноручно запер ее после меня. На этот раз мы очутились в длинном, сводчатом коридоре, пол здесь был выложен каменными плитами; коридор освещался маленькой лампочкой, тускло горевшей в дальнем конце. Два окна с железными решетками указывали, что мы снова были на земной поверхности.