– Ну, они гораздо хуже, чем трубка… – развёл руками Вунд.
– Я не узнаю, пока не попробую, верно?
– Я вообще не курю, но сейчас какая-то нервная выдалась неделька, – признался Марк.
– Я помню времена, когда твои предки приплывали штурмовать эти берега.
– Знаю-знаю эту историю, – пробурчал в бороду Вунд. – Но мы же не какие-то варвары. Нам всего-то нужно было где-то жить.
– И мы заключили договор: вам, волкам, леса…
– А вам – всё остальное. И иногда погонять оленей.
Генри сел в своём саркофаге и принял от Марка сигарету. Тот помог ему спичкой и прокомментировал:
– Такой дымища, что хуже уже не будет.
Генри, конечно, покашлял, но принял прощальную сигарету с благодарностью.
– Не люблю долгие прощания, – буркнула Синтия, поправляя на своих плечах тёплый платок.
– Окажите мне честь, – улыбнулся Генри; Синтия смущённо потупила взгляд и подошла к саркофагу.
– Вы способны на многое, – сказал ей Генри.
– Иногда я думаю, что я ни на что не способна, – она покачала головой. – Всё не так, как я бы хотела.
– Если я что-то понимаю в магии, всегда можно получить то, что хочешь из того, что имеешь, – позволил себе заметить наш пра-пра, – но важно верить в свою силу.
Синтия покачала головой:
– Не думаю. Но спасибо, что сказали это.
– До свидания.
– Прощай.
Она отошла от него, и Генри переключил своё внимание на младших.
– Ты, рыжий, – беззлобно усмехнулся он, – не прячься от меня.
– Я не чувствую, что имею право находиться здесь, – признался Руди, исподлобья глядя на Генри.
– Ты имеешь полное право, – Генри аккуратно потушил окурок о каменный край своего ложа и позвал: – Подойди же.
Руди сделал несколько маленьких шагов к саркофагу.
– Я типа, – парень потёр рукой затылок, – чувствую себя неловко за свою семью. Они делали вещи, за которые мне стыдно.
– Младший лис, – Генри улыбнулся, – я не держу на тебя обиды. Ты вёл себя благородно. Ты не обязан быть, как твои предки.
– Я – всё равно один из них, – возразил Руди. – И я не могу изменить то, что они сделали, или забыть, что я видел и слышал.
– Маленький лисёнок, у тебя впереди ещё целая жизнь, – наш предок рассмеялся. – Вот тебе то, что ты можешь изменить.
– Пожалуй, – Руди сумел улыбнуться.
– До свидания, лисёнок.
– До свидания.
Руди обернулся ко мне; я единственная ещё не попрощалась. Я подбежала к саркофагу и замерла, не зная, что сказать.
– Вы точно не хотите остаться? – наконец, выпалила я. – Вы ещё столько всего не видели!
– Дитя, мир изменился, а я не успел, – философски рассудил мой пра-пра. – Теперь это твой мир. Прощай, Ева Патиенс.
– Ну какой я Патиенс, – возразила я, – так, половинка Патиенса.
– Ты рискнула всем, чтобы спасти своего дядю. Ты была смелой и не захотела смириться, – Генри взял мою руку в свою прохладную ладонь.
– Я, на правах патриарха этого рода, нарекаю тебя Патиенс. Носи с гордостью.
Впервые за долгое время я засмеялась; счастье приятно кольнуло меня под рёбрами.
– Спасибо.
– Честь для меня.
– Прощай.
– Прощайте.
Моя ладонь выскользнула из его рукопожатия. Я отошла в сторону, и мой пра-пра, вежливо сложив окурок на крышку саркофага, улёгся поудобнее.
– Вот и всё, – произнёс он, складывая руки на груди.
Дым стал таким чертовски густым, что защипало в глазах. Терпкие ароматы трав щекотали нос. В сером дыме, я разглядела сначала один белый силуэт… Кассандра. Она, с лёгкостью и хохотом упала к мужу в саркофаг… Но ненадолго. Через несколько секунд она поднялась снова, таща за руку существо из серого дыма… Генри.
Послышался визг, вой и стон, что пришлось пригнуться и закрыть голову руками: это Тени, все Тени вампиров, крича не то ликующе, не то испуганно, отрывались от своих тел вместе с дымом. Освободившиеся, они уплывали через маленькие окошки, прорезанные под самым потолком склепа. Крылатое, чёрное и серое навсегда покидало эти стены, в которых оно жило много лет…
А когда травы догорели и дым рассеялся, осталось только много-много пыли. Генри Патиенс был абсолютно мёртв; его постаревшее и ссохшееся за несколько минут лицо… улыбалось.
Марк и Хьюго надёжно закрыли его крышкой саркофага. Окурок выкинули. В тишине мы покинули склеп.
– Как всё прошло? – спросила дожидавшаяся нас наверху Барбара Дефенди.
– Успешно, – прокомментировал Марк. – Все умерли.
Руди не сдержался и хихикнул, прикрывая рот рукой.
– Как я могу сменить фамилию? – в свою очередь, спросила я у неё.