У него были необычно длинные и светлые, почти белые, волосы, на широком красивом лице такая же светлая борода, заплетённая в две маленькие косички. Лицо у Вунда было, в целом, довольно приятным, если не считать светло-серых глаз, которые смотрели так прямо, что от этого взгляда мурашки бежали по спине, и ужасного шрама на щеке. Этот белый рубец находился на правой стороне лица, и шёл от глаза до уголка рта. Напоминает след от слезы…
Сейчас вид у Вунда был не ахти. Лицо его было усталым, бледным и неподвижным, глаза тусклые. Могучая фигура осунулась, плечи поникли. Одежда была измята, сапоги, джинсы по колено были забрызганы грязью. Марк Вунд сидел, опершись руками о стол, подпирая голову. Видно, он очень устал…
– Это было совершенно необходимо, – он снова стал очень серьёзным, – для твоей безопасности.
Передо мной на стол опустилась большая чашка шоколада.
– Так, значит, Еве – шоколад, – сказала Барбара, – я буду пить чай, а ты…
– А мне то, что стоит на верхней полке, за коробкой с печеньем, – глухим голосом подсказал ей Вунд, даже не подняв на неё взгляд.
– Ясно.
Рыжая женщина открыла шкаф для посуды, достала оттуда коробку с печеньем, и, положив её на стол, извлекла откуда-то из недр верхней полки стеклянную бутылку с полупрозрачной мутной жидкостью. Когда бутылка оказалась на столе, её откупорили, и по кухне разнёсся едкий запах алкоголя.
Вунд угрюмо взял бутылку и тут же основательно приложился к ней.
Через несколько минут Барбара, которая всё это время смущённо переводила взгляд с меня на Вунда и обратно, решила, что пора положить этому конец. Поэтому она нетерпеливо кашлянула, на что Вунд не обратил никакого внимания. Барбаре пришлось кашлянуть ещё три раза, прежде чем он, наконец, поставил бутылку обратно на стол.
Бутылка была пуста, а на щеках Вунда проступил румянец, глаза заблестели, лицо оживилось. Видимо напиток, чем бы он ни был, благотворно подействовал на человека со шрамом.
Его огромная рука взъерошила мне волосы, и Вунд рассмеялся и сказал:
– Я и сам испугался. Но всё прошло гладко.
– От кого вы меня прячете? – наконец, решилась спросить я.
– Длинная история, – смутился он. – Лучше выпей шоколада, хорошо?
Я не стала возражать. В скором времени Барбара достала из духовки яблочный пирог, и за столом царило молчание ровно до тех пор, пока от него ничего не осталось.
Когда со стола были убрана вся посуда, Барбара Дефенди приняла серьёзный вид, села напротив меня и сказала:
– Ну, вот теперь мне следует рассказать тебе, что случилось, и что ты тут делаешь.
Я тоже приняла серьёзный вид и придвинула стул поближе к столу, показывая, что я готова слушать.
– Вчера вечером, в девять часов, в одном банкетном зале проходило закрытое мероприятие. На нём был и твой отец в качестве гостя.
«Что он там делал?» – подумала я. Папа, насколько я знаю, не любил вечеринок.
– Около десяти часов, – продолжала Барбара, – люди, живущие в соседних домах, увидели дым пламя. Когда приехали пожарные, пожар уже был очень сильным. Спасатели не смогли сразу попасть в здание, потому что двери были заперты, а на окнах там стоят решётки. Когда двери выломали, спасатели… В общем, им не было уже кого спасать.
– То есть папа..? – только и сумела спросить я.
– Да, – ответила женщина, глядя на меня с жалостью и добротой. – Мне жаль, Ева. Никаких следов Мэттью Дистурба не обнаружено.
Не то чтобы я очень любила отца… Но это был единственный человек, которого я знала достаточно долго, чтобы привязаться к нему.
Я вздохнула, а на моих глазах выступили слёзы. Но только выступили – не успели скатиться вниз, как я уже стёрла их рукавом и нахмурилась.
– Если бы они сами закрыли двери, то они бы сумели открыть, когда начался пожар, – сказала я, немного подумав. – Значит, двери кто-то запер за них, чтобы они не смогли выйти, а затем поджог.
– Я тоже так думаю, – сказала Барбара, – но полиция решила списать всё на несчастный случай.
Я услышала, как сбоку от меня Вунд раздражённо фыркнул, но ничего не сказал.
– Странно, – сказала я. – А кто там ещё был?
– Я видела список гостей, – сообщила она. – Почти все собравшиеся носили одну и ту же фамилию – Патиенс. Это тебе о чём-нибудь говорит?
–Нет, – честно ответила я.
– Это твои родственники со стороны мамы, – пояснила Барбара
– Понятно, – упоминание о моей матери оживило во мне интерес. – А там была моя мама?
– Была, – с грустью в голосе ответила Барбара, – к сожалению, она тоже погибла.
– А я даже не знаю, как её зовут, – сказала я сама себе.