— В этом костюме пристало ходить какой-нибудь важной и солидной даме, — ответила Хелен после довольно продолжительного раздумья. Она подняла руки и растопырила их, изображая наседку, защищающую цыплят. — Дай мои джинсы и тот легкий свитер, который ты связала мне, когда мы еще жили в Нью-Йорке. В своих старых вещах я чувствую себя намного уютнее, чем в этом дорогом барахле.
Голубое великолепие было беззаботно брошено на кровать, и Хелен со вздохом облегчения облачилась в свои любимые джинсы.
Неожиданно для себя, движимая каким-то порывом, Шарлотта крепко обняла подругу.
— Ах, Хелен, я желаю тебе огромного-огромного счастья. Я желаю тебе много радости и исполнения всех желаний.
— Спасибо, ты…
— Хелен! — раздался голос Спенсера.
Шарлотта торопливо распахнула дверь.
— Она идет сию минуту.
Еще одно крепкое объятие, прощание, пожелание счастья и удачи. И вот Шерли уже провожает подругу к выходу и вручает Спенсеру набитую до отказа дорожную сумку его жены. Новоиспеченные супруги, взявшись за руки, быстро спускаются по лестнице мимо выстроившихся по обе стороны крыльца радостных гостей. Все еще раз поздравляют и желают молодым счастья.
Взревел мотор, и автомобиль увез молодоженов. Хелен вступила в семейную жизнь.
Полная луна освещала террасу своим мертвенно-серебристым светом. Шарлотта удобно расположилась в пестром шезлонге. Открытый костюм позволял любоваться ее совершенной грудью. Низко склонившись над девушкой, Гриффин Джаст попытался взять ее за руку. — Нет! — она решительно пресекла его домогательства. — Этого не должно, этого не может быть. Ты уже не один раз оставлял меня в беде из-за прихотей своей семейки. Я этого больше не хочу.
— Но, дорогая, я так тебя люблю. — Гриффин вплотную приблизил к ней свое лицо.
Актер добросовестно использовал ополаскиватели и ароматизированную жевательную резинку, но, несмотря на это, Шарлотта уловила слабый запах лука, вызывавший у нее непреодолимую тошноту. Девушка попыталась ее побороть, но это было бесполезно. Запах становился просто невыносимым. Гриффин склонялся к ней все ниже, а Шерли чувствовала жестокие спазмы в желудке, казалось, что ее вот-вот вывернет наизнанку. Дав Гриффину хорошую оплеуху, она вскочила и со всех ног кинулась из студии в свой вагончик.
Когда через десять минут Шарлотта вышла из душа, Келли Джонс без слов протянула ей влажное полотенце, которым Шерли аккуратно промокнула лицо, стараясь не повредить грим.
Келли смотрела на нее, наморщив в раздумье лоб.
— Может быть, ты хочешь чаю? — спросила она наконец.
Шарлотта отрицательно покачала головой.
— Спасибо, но надо спешить на площадку. Из-за этой тошноты я испортила всю сцену. Порман мне устроит линчевание!
— Порману давно пора бы привыкнуть к тому, что во время съемок главная героиня обязательно забеременеет, — вскользь заметила Келли. — В прошлом году то же самое произошло с Тэмми.
— Ты хочешь сказать, что я беременна? — Шерли уже стояла в дверях, но замечание костюмерши буквально пригвоздило ее к порогу. — Ты что, с ума сошла? Я не беременна, просто немного взвинчена. А когда я нервничаю, меня всегда тошнит.
Келли лишь вздернула брови и промолчала.
— Эй… — Шарлотта вернулась. — Не надо на меня так смотреть, ладно? Со мной все в порядке, слышишь? Это же надо придумать такой бред!
Келли протянула руку и одернула на девушке платье, вся спинка которого была утыкана булавками и заколками. Платье приходилось то и дело подправлять, потому что Шарлотта изрядно поправилась за последние дни.
— Иди, иди. — Костюмерша демонстративно распахнула перед Шарлоттой дверь. — Да смотри не забудь сходить к гинекологу. Ты толстеешь день ото дня.
— Спасибо, ты моя настоящая помощница, — в бешенстве прорычала Шарлотта и выбежала из вагончика.
Уолтер Порман уже с нетерпением дожидался ее возвращения.
— Знаешь, девочка, так дело не пойдет, — строго отчитал он ее. — Нельзя заваливать сцены. Все, занимайте места. Снимаем еще раз. Но держи себя в руках.
Шерли промолчала. Дисциплина — это альфа и омега их профессии. Неважно, что происходит на площадке, неважно, как ты себя чувствуешь и как пахнет партнер, — ты обязана сниматься, и точка!
— Я тебя удавлю, если ты еще раз перед съемками сцен с поцелуями нажрешься лука, — предупредила Шарлотта своего партнера, одарив его очаровательной улыбкой. Она снова прилегла в шезлонг, превратившись в соблазнительную сирену.
На этот раз ей удалось выдержать проклятый луковый запах, и ее не вырвало в самый ответственный момент. Шерли очень порадовалась тому, что Уолтер Порман остался доволен отыгранной сценой.