– Рассольчику бы. На крайняк ухи. Спроси у дядьки, может есть. Он на кухню свалил. Ему, паразиту, хоть бы хны. Весь на фокстроте. Здоров, кабан.
Похмельный синдром, наверняка, знаком практически всему мужскому полу и доброй половине женщин. Прислушавшись к звукам в доме и сопоставив их с запахами, я без труда нашел кухню. Кроме Лео там маячила и фрау. Утром мадам оказалась на порядок приветливей.
Мы обменялись отнюдь не дежурными улыбками, пожелав друг другу доброго утра. В довершение обмена любезностями я сказал, что фрау неплохо выглядит, о чем сообщил Лео. Тот, фыркнув, перевел сказанное жене. Мадам, выдавив «данке шон», слегка зарделась. Дядюшка, наблюдавший метаморфозы, заржал, как конь, чем окончательно смутил не только фрау, но и меня.
На просьбу о рассоле, дядюшка ответил весьма витиевато, в том смысле, что такого напитка нет в наличии в связи с полным его отсутствием, а племяннику лучше будет воспользоваться уринотерапией. Увидев меня расстроенным, дядюшка смилостивился и наполнил большую кружку крепким чаем. Раздобрившись, он добавил ломтик лимона.
Игорь глотал чай с жадностью верблюда, видевшего жидкость не менее полугода назад. Скованное сивушными маслами, лицо шефа смягчалось с каждым глотком. Капельки обильной испарины превратили кожу на манер крокодиловой. Он жевал лимон, щурясь от удовольствия.
Лео возник на пороге, буквально разбрызгивая задор и энергию вокруг:
– Ну, трюфели, быстренько на завтрак и за работу.
– За какую, хрен, работу? – Игорь потянулся к пачке за сигаретой.
Дядюшка широко улыбнулся, показав ровный ряд белехоньких зубов, от вида которых любой советский дантист, включая тех, что лудили протезы для номенклатуры, рехнулся бы от зависти:
– Кто не работает, тот не ест – кто придумал? Коммуняки. Я вас авансом кормлю. Похаваете и за лопату. Мы во дворе сарайчик небольшой ладим. Мечтаем цех организовать. Из глины поделки лепить: горшки, копилки, посуду. Жена разрисовывать будет. Под хохлому. Типа народный промысел «а-ля рюсс». Сейчас это модно. Ферштейн? Кстати, здесь не курят!
Шеф от удивления обмер:
– Не курят?! А ночью мы что тут делали? Медитировали, что ли?
Лео вильнул взглядом, но был непреклонен:
– Здесь не курят.
Игоря понесло:
– Во, мля, Шишкин нашелся. Я тебя умоляю… Работать! Да, у меня с похмелья сигарета не держится в руках. Капиталист хренов. Я лучше жрать не буду, чем горбатиться на тебя.
– Опять заруба будет, – подумал я, но оказался неправ. Дядюшка только желваками передернул:
– Дурачок, ты все-таки. Ладно, пошли завтракать. Потом видно будет.
Не знаю, идет ли путь женщины к мужчине через желудок, но наш к лопате точно прошел. Плотно позавтракав, полюбезничав с хозяйкой и выкурив сигарету, Игорь согласился «поковырять лопатой». Выйдя во двор, мы обнаружили Лео, который бодро катил тачку с песком. Остановившись, он скептически оглядел нас:
– Вы чего вырядились, как … шпионы?
Игорь ухмыльнулся:
– Вполне пристойно. Брюки, плащ, шляпа. Я, что, в ватнике по Европе шлындать должен?!
– М-да …, – многозначительно хмыкнул дядюшка, – Пошли за мной. Фронт работ покажу.
В чрево небольшой бетономешалки я закидывал песок, цемент, щебень, подливая воду. Готовый бетон двужильный Лео таскал в тачке, сливая смесь в опалубку фундамента. Игорь, изображая вибратор, тыкал штыковой лопатой свежую массу. Часа через два дядюшка сжалился над нами, разрешив «валить отсюда». Мы быстренько ретировались в дом.
Почистив одежду, объявились перед очами Лео. Он продолжал трудиться.
– Куда намылились? – походя, поинтересовался он.
– В город поедем. У нас там дела, – солидно ответил Игорь.
– Езжайте электричкой. Станция здесь недалеко. Запомните расписание на обратную дорогу, – посоветовал дядюшка.
Попрощавшись, мы пустились в свободное плавание.
Глава пятая. Прогулки по Германии
Фалькензее оказался своего рода коттеджным поселком. Аккуратные домики прятались в зелени деревьев. Узкие улицы в асфальте или булыжнике вились среди построек, горбатясь на мостиках. Всюду чистота и порядок. «Вылизали все, аж противно», – хмуро заметил Игорь.
На платформе отирались несколько человек. Судя по одежде, типичные немцы. Двое недоуменно уставились на нас, остальные прореагировали индифферентно.
Игорь довольно долго переминался с ноги на ногу перед расписанием. Он шевелил губами, закатывал глаза. Заинтересовавшись манипуляциями шефа, я подошел к нему:
– Босс, дико извиняюсь, что мешаю вашей молитве, но скоро будет электричка. Может, просто записать расписание, не полагаясь на память.