Бетонные стены перехода, отражая громкие выкрики парней, создавали какофонию звуков типа «джунгли при пожаре». Шеф, надвинув шляпу до бровей, процедил:
– Попали. Теперь держись.
Его тревога перекинулась на меня:
– Кто это?
Игорь, сбавив скорость, продолжал двигаться вперед:
– Скинхеды. Неонацисты. Бритоголовые.
– Вот ни хрена себе! Точно попали, – я оглянулся в надежде увидеть помощь. В переходе было пусто, как в консервной банке из-под кильки.
Кожаные, вычислив в нас иностранцев, воинственно заорали и кинулись навстречу. Шеф, побелев лицом, встал, будто вкопанный:
– Будут бить, береги голову. Не сопротивляйся, а то до смерти забьют, уроды.
Прижавшись к татуированной стене, смотрели, как накатываются, размахивая цепями, бритоголовые. Я, поняв, что шансов спастись нет, решил отбиваться до последней возможности. От волнения тело лихорадило, в горле пересохло. Надежда умирает последней. Стряхивая оцепенение, я оглянулся. По переходу бежали двое. К нам.
В тусклом люминесцентне матово блеснул металл шеврона.
– Шеф, мы спасены! Полиция! – радостно заблажил я, хватая Игоря за рукав.
Первый шуцман выхватил короткую дубинку. Второй что-то кричал в рацию, зажатую в руке. Шеф оглянулся:
– Не успеют. Мля, их всего двое. Будем драться! Может, повезет.
Кожаные, увидев полицейских, завопили, будто индейцы, разом потеряв интерес к нам. Игорь и я буквально вжались в стену. Вся банда промчалась мимо. Последним бежал высокий парень. Он, неожиданно свернув к нам, широко размахнувшись, ударил битой шефа. Даже я не ожидал такой прыти от Игоря.
Он быстро шагнул вперед и в сторону. Дубина, смачно хрястнув по стене, расщепилась. Маневр удался. Шеф без замаха влепил кулаком в живот кожаному. В утробе скинхеда хрюкнуло, и он, сложившись пополам, завалился на пол. Выпавшая бита, забренчав, покатилась по бетону. Я тут же подхватил ее.
В переходе разразилось целое побоище. Бритоголовые, размахивая палками и цепями, пытались взять в кольцо полицейских. Шуцманы, организованно отступая, лупили кожаных от всей широты полицейской души.
Вдруг загрохотал металлический голос, оповестивший о появлении новых участников. Полицейский спецназ, вызванный на подмогу, стремительно атаковал скинхедов. В миг развалив банду, полицейские сноровисто сбивали с ног, заламывали руки, защелкивали наручники. Шеф уважительно произнес:
– Смотрите, коллега, как работают профессионалы. Любо-дорого! Здесь нам делать нечего. Бросай дубину, валим! – Уговаривать меня не пришлось.
В Фалькензее электричка прибыла, когда солнце завалилось за крыши домов. Небо имело слабую, но ровную подцветку. Уличные фонари светлячками висели в сумраке. Разогретый асфальт тротуара съедал звук шагов. Заманчиво светились витрины магазинчиков. Доселе молчавший шеф неожиданно выругался:
– Япона Матрена! Выпивку не купили. Заскочим в биндюгу, отоваримся.
Метров через двести, на другой стороне улицы, мерцала неоном вывеска продуктовой лавки. Дождавшись паузы в дорожном трафике, мы прошмыгнули на другую сторону.
Магазинчик был буквально напичкан всевозможным товаром. За красивым прилавком из гнутого стекла томилась симпатичная немка. Улыбнувшись на все тридцать два белехоньких зуба, она, поздоровавшись, поинтересовалась, чем может помочь.
Шеф, сконструировав задумчивое лицо, выдав дежурное:
– Момент, фрау, – приступил к изучению товара на полках. Через пару минут он сделал стойку перед стеллажами с алкоголем.
– Коллега, сделайте одолжение, примите участие в выборе напитка, – мед таял в его голосе.
Бросив разглядывать яркие коробки с конфетами, я подошел к Игорю.
– Шеф, по какому принципу делаем выбор? – я разглядывал разноцветье этикеток, поражаясь причудливости форм бутылок.
Игорь ухмыльнулся в бороду:
– По принципу дешево и сердито. В связи с отсутствием наличия грошей других вариантов не имеем.
Стойкая лояльность шефа к логике всегда умиляла. Перебрав добрую половину ассортимента, остановились на лимонном ликере. Получив полуторалитровую бутыль ядовито-желтого цвета за символическую цену, мы покинули магазинчик.
Небо заметно потемнело. Мимо катили автомобили с включенными фарами. Крепко держа бутыль за горлышко, на манер гранаты, Игорь бодро вышагивал в сторону дядюшкиного дома.
– Слушай шеф, что-то фрицы таращатся на нас, – поравнялся я с ним.
– Пусть пялятся. Не жалко, – отмахнулся он, перекинув ликер в другую руку. Проехала очередная стайка авто.