Шеф оказался прав. Открыв дверь, я обнаружил, что попутчика и в помине нет. Перед купе валялся обтянутый дерматином чемоданчик и изрядно выцветший рюкзак. Курянин обнаружился в тамбуре. Там, найдя в лице проводницы очередного слушателя, он излагал свою историю. Редакция практически та же. Вплоть до междометий. Увидев меня, он слегка отвлекся:
– Ага, вот мой сосед, – и продолжил, – друган пишет. Приезжай, мол. Посмотришь, поработаешь. Понравится, останешься…
Я вернулся в купе:
– Похоже, веселый попутчик нам попался.
– Пожалуй. Трещит, будто хрен в коробке, – откликнулся Игорь. Он изучал вагонную брошюру, – в Бресте будем завтра. Там граница: таможня, шмон и прочие радости. Так. Скоро должны поехать. Надо б закусить слегонца. Лады? Я кивнул:
– А бродягу будем приглашать?
– Бродягу? Наш случай, как в подводной лодке. Деваться некуда. Придется.
– А вдруг он непьющий? – терзал я Игоря.
– Непьющий? С такой-то рожей? Сам-то понял, что сказал? Непьющий! – фыркнул шеф. – На халяву пьют даже трезвенники и язвенники, – подражая Лелику из «Бриллиантовой руки», вещал шеф, – а тем паче, в дороге. Развлечений минимум. Едешь Бобиком в будке. Только и веселья – водочки откушать.
Вновь прошелестел голос диктора. Усиленный динамиками, он сообщил, что скорый поезд «Москва–Берлин» от первой платформы отправляется. Состав, дернувшись в пароксизме конвульсий, тронулся. Колеса зацокали на стыках. Жизнь продолжалась. Мы двигались вперед, на запад.
Сосед возник, словно материализовался из воздуха. Бац, и стоит. Тут же затрещал:
– Отлично. Едем. Юрой меня зовут. А вас, парни? Услышав в ответ имена, интерпретировал на свой лад:
– Ага. Егор и Жора. Отлично. Будем знакомы.
Поняв, что спорить бесполезно, возражать не стали.
Поезд сонной анакондой выползал из города. За окном топорщился частокол высоток, нарезая полосы ярко-желтого солнца. По широким улицам бежали разномастные автомобили, навсегда вытеснив пешеходов на вытоптанный асфальт тротуаров. Небо вывалилось из-за серых стен, залив ультрамарином округу. Сос-тав, набрав ход, вырвался в Подмосковье. Точеные карандаши сосен, свежая зелень берез, желтые крошки цветущих одуванчиков, изумрудный ковер полян, синева речных лент, солнечные блики на блюдцах озер. Наглядный контраст между созданным природой и человеком.
Вагон начинал оживать. За очередной порцией никотина потянулись в тамбур курильщики. Прошла затянутая в униформу проводница, собирая билеты. В коридоре у окна, вцепившись в перила, замерла молодая пассажирка. В четвертом купе, звякнув, закрутилась волчком пивная пробка. Зашипел, наполняясь напитком, стакан. В пятом таинственно шуршал полиэтилен. Поползли ароматы дорожной снеди, сбиваемые сквозняками. Открывались двери тамбура, впуская гром и лязг колесных пар. У нас, в третьем, разговор набегал волнами. Темы скакали, будто блохи на уличном барбосе, сменяясь порой диаметрально.
– Водяру-то везешь? – нейтрально поинтересовался Игорь.
– Есть трошки, – застенчиво заморгал белесыми ресницами Юра.
– Трошки – это сколько?
– Четыре бутылочки, – промямлил сосед.
– Мля, два литра белой, значит. Неплохо, – похвалил Игорь. – А ты в курсе, дружок, что через границу можно только один литровник провезти? Вижу, не в курсе. Святая простота, – нагнетал шеф.
– А что будет? – испугался Юра.
– Что будет? Да, ничего особенного. Ссадят с поезда. Для начала. После разбираться начнут. Может, ты контрабандист. Кто знает. Водка, считай, валюта. А валютную статью никто не отменял. А она, между нами говоря, расстрельная, – нагонял жуть Игорь. Юра, пять минут назад веселый, как молодой артиллерист, сдувался на глазах, как проколотый шарик.
– Да, не кисни, Дуся. Тебе дико повезло. Мы – народ бывалый. Выход найдем, – успокоил шеф. – А водочку-то придется выпить.
– Выпить?! Да я от стакана пьяный в хлам. А с литра помру. Может, ее вылить? – вяло предложил Юра.
– Водку?! Вылить?! –взъярился Игорь, – Ах ты, паскудник колхозный. Что выдумал! Ее люди делали! А, ты… Игорь, как шпагой, ткнул в попутчика указательным пальцем, и добил: – Гнида!
Юра, шарахнувшись назад, вжался в угол:
– Да я так. Я просто. Не подумал. Извиняйте, мужики.
Шеф сменил гнев на милость:
– Ладно. Прощается. Делать нечего. Назвался груздем – будь любезен в кузов. Дела… Ладно, будем помогать! Ты готов? – он обратился ко мне, хитро подмигнув левым глазом.
– Ну… – развел я руками.
– Он готов. Чего киснешь? Доставай контрабанду, Юрок. Закусь не забудь. Давиться одной водярой мы не согласны.
Наблюдая, как попутчик лезет в багаж, я мысленно подивился ловкости шефа: «Вытянул с мужика выпивку. Красава!» Юра извлек из-под лавки рюкзачок. Бережно поставил так, чтобы было не видно содержимое. Долго рылся, вздыхая. Игорь не выдержал: