— Они здесь могут опять появиться, — заметил он. — Год выборов, и они тут всем интересуются.
— Похоже на то, — ответил папаша. — Между прочим, она, надо думать, была пустая?
— Ну да, пустая, — ответил дядя Сагамор, вновь закладывая табак за щеку. — Я ее нашел года два назад. Лето было засушливое, уровень воды сильно понизился. Черт его знает, что бы было, если б этот взломанный сейф всплыл. Полиция его давно искала.
А потом болото после дождей опять наполнилось, и никто ничего не увидел.
— Это, говорят, сильно воспламеняющаяся штука, — сказал папаша.
— Да, после того как я увидал развороченную дверцу, я бы с нею не шутил. Но теперь бояться нечего. Прежде чем ее наполнить, я промыл ее водой.
Глава 3
Да, так вот, не прошло и часа, как явился и сам шериф — весь взмыленный.
Папаша и дядя Сагамор прикончили то самое во фляжке, и мы все опять лежали на крыльце, когда в ворота со стороны песчаной дороги ворвался автомобиль и остановился, едва врезавшись в дуб. Из него вылез шериф с газетой в руке.
Это был круглолицый толстяк с белесыми усами. И еще у него были скверные вставные зубы, из-за которых он, когда волновался, шепелявил — то есть почти всегда. Он пересек двор, тыча газетой в дядю Сагамора и пытаясь что-то произнести. I
Дядя Сагамор, казалось, был искренне рад ему и пригласил присесть. Шериф в конце концов взял себя в руки и обратился к дяде Сагамору:
— Сагамор Нунан, что это еще за небылицы вы рассказывае те про флягу с нитроглицерином?
— С чем? — уставился на него дядя Сагамор.
Шериф выговорил несколько непечатных слов, потом продолжил:
— Эта фляга, что ребята тут выкопали…
— А, это! — Дядя Сагамор выплюнул табачную жвачку. — Вы,
верно, имеете в виду мое сердечное лекарство. Они вам разве не сказали, что мне его дали те веселые ребята?
— Сказали. Я хочу знать, что там было.
— Что там было? Ну, то, что я и сказал: сердечное лекарство,
такое интересное….
— Где оно? Что вы с ним сделали?
— Ну, мы его выпили.
— Выпили?
— Ну да. И знаете что, шериф, этот уголь прямо-таки замечательная вещь. Отфильтровал всю гадость, и вкус стал замечательный. — Дядя Сагамор достал из-за спины фляжку и добавил:
— Знать бы, что вы приедете, так мы бы вам оставили чуток.
Шериф взял пустую фляжку, принюхался, потом выругался и швырнул ее во двор.
— Так! — заговорил он холодно. — Прошлый раз это было средство от тараканов, которое превратилось в виски. Теперь виски превратилось в нитроглицерин. Вот что я тебе скажу, Сагамор Нунан: тебе пока везет. Выгонишь еще хоть каплю спиртного — мигом очутишься в участке!
Дядя Сагамор, казалось, был оскорблен в лучших чувствах.
— Спиртное? Ну, шериф, кабы я опустился до этого, то уж выбрал бы время получше. Сейчас год выборов и все такое: человек не успеет достать сигару и спички, как все тут как тут: «Он курит!»
Шериф побагровел и сунул ему газету:
— Только попробуй, увидишь, что будет! Прочти-ка лучше вот это!
Покуда папаша с дядей читали, я просунулся, чтобы посмотреть. Это была местная газета, на первой странице, куда указывал шериф, было много непонятных длинных слов, но заголовок я разобрал: «Позор общества».
«Наш округ должен сгорать от стыда. Над законом насмехаются. А ведь осталось всего два дня до выборов демократической партии. Нынешнего шерифа, скорее всего, переизберут. Неужели мы истощили человеческий запас?
Нелегальное виски производится в насмешку над законом в десяти милях от нашей редакции. Так было всегда. И может, всегда будет. Долгих двенадцать лет нынешний шериф якобы пытался перекрыть этот ниагарский поток, а положение, словно в насмешку, только ухудшалось. Зерно дает свои плоды, незаконные деяния процветают, бандиты режут друг друга, а юные леди бегают среди дерев, облаченные в одни стеклянные бусы.
Шерифа необходимо сменить. Но как это сделать? Никто ничего не предлагает. Пусть кто-нибудь придет и попробует. Наша газета поддержит его всеми силами. Но он должен помнить: время уходит. Через два дня может быть слишком поздно».
Дядя Сагамор кончил читать и вернул газету шерифу.
— Похоже, шериф, — высказался он, — в этом году политика вас слишком затронула. Но волноваться нет причин. Наша поддержка с вами. Мы с Сэмом и раньше голосовали, и теперь проголосуем за вас.
Шериф, побагровев еще больше, швырнул газету и силился что-то произнести. Дядя Сагамор перекатил табак за щекой и состроил задумчивую физиономию.