Я не очень понимала, почему на меня так напирали. Неужели я так неприятно выделялась и раздражала?
- Ты издеваешься? – вдруг спросил меня Захар довольно миролюбивым голосом.
- Н-нет, конечно нет, - помотала я головой.
- Ну вот видите? – развел он руками. – Она не специально.
- А ты чего так за нее рвешься? – прищурилась Эстелла. – Влюбился что ли?
- Ой, ну что вы все только о любви, - зевая от скуки, прокомментировала Даша.
Краска снова бросилась мне в лицо, но парень был сама невозмутимость.
- Еще нет, но кто знает… - загадочно ответил он и подмигнул мне.
- Пфф, - обиженно надула губы Эстелла и уткнулась в телефон, выбирая музыку. Откуда у них у всех телефоны? Мы же сдаем их.
Безусловно, я начинала завидовать его выдержке и уверенности. Как? Ну как он может шутить такими вещами и чувствовать себя при этом расслабленно? И никто при этом не смеется. Егор отвернулся и заспорил о чем-то с Ирой. Все потеряли ко мне интерес.
Я молчала, робко поглядывая на Захара, но он больше не обращал на меня ни малейшего внимания.
Когда дождь кончился, и они уходили, я все-таки тихо шепнула «спасибо», практически себе под нос, думая что он не услышит. Но он услышал и вдруг повернулся ко мне.
- С тебя котлета на ужине.
В благодарность я готова была отдать весь ужин, и хоть всю неделю, а то и смену. Еще никто не вставал на мою защиту. Собственно, меня никто и не обижал, но все же.
Этот эпизод дал зыбкое ощущение защиты, сам того не ведая, Захар подарил мне надежду.
В тот же вечер за ужином в столовой, я подошла к столу, за которым он сидел еще с тремя парнями, со своей тарелкой, стараясь не глядеть на ироничные лица окружающих.
Захар невозмутимо ткнул вилкой в котлету и переложил себе, ничего не сказав. Я поспешила удалится обратно к своему столу, за которым сидела с Ладой. Она с недоумением посмотрела на меня, встряхнув розовыми волосами.
- Ты серьезно отдала ему котлету?
- Ну да, - ответила я, не глядя на девушку, но она больше ничего не сказала, уткнувшись в свою тарелку.
На следующий день, на ужине, я снова подошла со своей тарелкой, но теперь вся красная, как вареный рак. Ведь больше он не просил. Темноволосый парень удивленно посмотрел на меня.
- Это что за прикол, Захар? – спросил рядом сидящий Егор, ухмыляясь. – Я тоже хочу сосиску. Девчонки гоните сосиски!
- Ага, щас, - ответила Даша.
- Разбежался!
- Я не понял, Захар, чего она тебе носит? – не унимался парень, и Захар ткнул вилкой в мою тарелку. Потом вдруг лицо Егора прояснилось, и он присвистнул. – Да она втрескалась в тебя по уши!
- Тебе прямо не дает покоя кто в кого тут втрескался. Как бабка на лавке, честное слово.
Затем, не смутившись ни капли, поднял на меня взгляд и усмехнулся.
- Правда что ли влюбилась?
- Нет, конечно! – выпалила я, проклиная себя, что вообще подошла к их столу. – Просто…
- Тогда чеши отсюда.
Я не знала что сказать. Объяснять что-то про благодарность, надежду и мои непривычные ощущения в лагере было глупым и бессмысленным, и я просто развернулась и ушла, под смешок парней. Больше я и смотреть в его сторону не смела, не то, чтобы подходить.
Если бы не отстраненность ребят, я бы наслаждалась насыщенной жизнью в лагере, ведь каждый день был расписан чуть ли не по минутам, и мне это нравилось. У нас были различные соревнования. Все отряды соревновались между собой каждый божий день и копили баллы. Баллы начисляли и снимали за уборку, за креативность и участие во всем.
Еще нас заставили выбрать по одному кружку. Переживая, что буду везде смотреться смешно, я записалась на «Пианино», подумав про себя, что может, если ребята услышат мою игру, их мнение обо мне поменяется? Самоуверенно, знаю.
Каково же было мое разочарование, когда выяснилось, то пианино расстроено и абсолютно не пригодно для игры. Ответственным на кружке был Олег Сергеевич и он извинялся за столь провальный момент, пообещав, что выпросит у руководства настройщика. Ко всему прочему, кроме меня никого на кружке не было, я в буквальном смысле была единственным участником кружка. Вряд ли этот факт позволит мне сблизиться с ребятами, поскольку сближаться было не с кем.
Обычно этот час мы с вожатым просто занимались его делами, он постоянно что-то писал и рисовал, я ему помогала.
- Спасибо, Полин. Честное слово, скоро настроим пианино, сказали приедет человек, - виновато пояснил он, но теперь я не переживала ни капли.
Мне было комфортно с ним, он рассказывал всякие лагерные истории, пока я смеялась, рисуя с ним разные афиши. Пианино пылилось в углу.