Если бы она только подождала.
Сердце гулко стучало, левая рука все еще была прижата к груди, она набрала скорость, споткнулась и чуть не упала, но сумела поймать себя, когда бежала в тени этих деревьев. Там все еще были крабы, десятки, но они разбегались, когда она пробегала мимо них, потревоженные ее присутствием. Они искали утешения, которого она больше не могла дать.
У причала она на мгновение остановилась, глядя на волны. Ожоги пульсировали, боль только усиливалась, и ей казалось, будто они все еще горят.
Дженни вышла на причал и осмотрела воду в поисках хоть какого-нибудь знака.
"Папа?" - позвала она, сначала тихо. Потом снова громче, почти криком.
Она опустилась на колени на искореженные и обветренные доски и уставилась в открытое море.
Это не давало ей покоя.
ПОПЫТКА ПРИВЛЕЧЬ
ТЕРРИ ДОУЛИНГ
"Череп наблюдает за всеми, кто находится в комнате".
Единственным условием, которое поставил Уилл Стивенс, разрешив мне провести ночь в комнате с черепом, было рассказать ему все, что там было написано.
Мой сосед-старейшина настаивал на этом. "Просто будь честен со мной, Дэйв. Я живу с этим почти три четверти своей жизни. Мне нужно, чтобы с этим было покончено".
"Клянусь. Мне тоже нужно с этим покончить".
В дверях стоял Уилл - высокий, обветренный человек с узким лицом, бледными глазами, прядями белых волос, зачесанных набок, в брюках коричневого цвета и кардигане поверх белой рубашки. Он держал на руках Солли, своего большого персидского кота, и поглаживал его, наблюдая за тем, как я устраиваюсь. "Надеюсь, вам удобно, - сказал он. "Я попросил Мэгги все устроить, когда она была здесь. Моя дочь приходит каждый день. Остается на выходные, когда может. Она тоже хотела бы разобраться с этим".
"Выглядит отлично".
Вдоль восточной стены маленькой квадратной комнаты-башни стояла складная кровать, рядом - приставной столик с лампой, цифровые часы, графин с водой и стакан, фонарь на случай, если он понадобится незнакомцу в незнакомом доме, даже очки, поскольку на окнах, расположенных так высоко, не было занавесок. И, что самое причудливое, здесь был ночной горшок.
"Ты знаешь, где находится туалет, Дэйв, но если ты полуспишь, то это немного затруднительно. Возможно, тебе больше понравится вот это".
"Спасибо, Уилл".
"И, Дэйв, насчет черепа. Я спал здесь с ним много раз, и он принес мне только пользу. Просто не позволяй ему расстраивать тебя. Шепот, я имею в виду. Я поверю всему, что ты мне скажешь".
"Я запишу все в блокнот, как и обещал".
"Спасибо. И не возражай, если Солли присоединится к тебе ночью. Он спит, где хочет. Спокойной ночи."
"Спокойной ночи".
Вот и все. Уилл закрыл дверь и направился к лестнице в конце площадки, которая выходила как в скромную квадратную башню, так и на верхний этаж старого викторианского особняка. Я слышал, как жужжит лестничный лифт, унося его в его собственные апартаменты на уровне земли.
Я улегся в постель, словно в своей собственной спальне, расположенной через семь дверей на Абелард-стрит, лег под одеяло, как будто это была моя собственная кровать, затем проверил время.
Было 10:07 вечера. Та же улица. Через полуоткрытые окна на все четыре стороны доносились практически одни и те же ночные звуки: стрекотание насекомых, изредка кваканье лягушки в пруду перед домом, шум позднего транспорта на Райд-роуд, самолет на позднем подходе к аэропорту на другом конце города, в пригороде поздней весны.
Шум ветра в деревьях был, конечно, ближе, так высоко среди листвы. Но это был хороший звук, не слишком громкий. Я все равно смогу услышать череп, уверял меня Уилл. Ошибиться будет невозможно.
Это меня одновременно и восхищало, и беспокоило.
Подумать только. Ночь с шепчущим черепом!
В том, как одно приводит к другому, могут быть явные слои нереальности. За шесть ночей до этого кто-то сжег машину, припаркованную на южной стороне Абеларда, где наша тихая улица граничила с игровыми полями одной из самых престижных сиднейских школ для мальчиков, вероятно, в рамках страхового мошенничества или какого-то последнего акта по изъятию улик. Местные жители, в том числе и я, просто предполагали, что белый седан, припаркованный напротив дома № 7 в течение последней недели, принадлежал либо соседу, либо кому-то из гостей.
Но около 2:30 того вторника серия приглушенных взрывов разбудила большинство жителей близлежащих домов, которые выглянули из окон и увидели пылающий автомобиль, быстро позвонили в пожарную охрану, а затем присоединились к другим соседям, стоящим на безопасном расстоянии, как дети, наблюдающие за костром. Прибыла пожарная машина, был подан шланг, огонь быстро потушили. Вскоре приехала и полиция, задавая свои вопросы. Те, кто не был занят рассказом о том, что им известно, продолжали болтать.
Рядом со мной пристроился пожилой мужчина с тростью, и я узнал в нем вдовца из дома 1А в дальнем конце улицы, "старика из большого дома", как его часто называли в разговорах у забора.
"Нечасто у нас такое бывает", - сказал он.
"Не здесь", - ответил я. "Я Дэйв. Дэйв Аспен".
"Приятно познакомиться, Дэйв. А я Уилл. Уилл Стивенс. Из 1А там внизу. Вы давно здесь живете?"
"Сорок два года. Местный парень. В детстве любил ваш дом с башней на фасаде. Называл его Замком".
"Могу себе представить".
"Никогда не забуду, как на шкафу или книжном шкафу в верхней комнате башни висел череп. Темная штука, больше похожая на маску. Я даже одолжил у отца бинокль, чтобы рассмотреть поближе. Определенно человеческий череп. Вы были там тогда?"
Уилл наблюдал за пожарными, работающими с машиной. "Был. Не я придумал положить его туда, но да".
"Ну, этот чертов череп с тех пор со мной. Он до сих пор снится мне, если в это можно поверить".
Теперь он повернулся ко мне лицом. " Вам снится?"
"Раз, может быть, два в год, по крайней мере".
"Ну а теперь..." Это был подходящий момент для того, чтобы отстраниться и уйти. Но старина Уилл продолжал. "Что происходит в этих снах?"
"Каждый раз по-разному. Но когда он появляется, он говорит. Пытается мне что-то сказать".
"И что же оно говорит?" Тон Уилла приобрел отчетливые нотки.
"Не могу разобрать. Оно что-то шепчет. Но это важно, понимаешь?"
"Откуда ты знаешь, Дэйв? Что это важно".
"Именно так. Но все эти годы я никак не могу понять, что оно говорит. Чертовски обидно. Думаешь, мы бы достигли взаимопонимания".
"Дэйв, мы были соседями все это время. Жаль, что мы не поговорили раньше. Тот череп, который ты помнишь. Он все еще там. Все еще в башне, но уже этажом ниже, вне поля зрения".
"Эй, я бы хотел на него посмотреть".
"Я бы очень хотел, чтобы ты это сделал. Может быть, завтра, если у тебя будет время. Загляни ко мне после обеда. Видишь ли, все так, как ты говоришь. Иногда оно шепчет в ночи".
В ранние часы еще дымилась подожженная машина. Полицейские стояли вокруг. Пожарная команда собирает вещи, негромко переговариваясь друг с другом. Неожиданная встреча с соседом. И странное покалывание в позвоночнике. И еще одно при следующих словах Уилла.
"Кто знает? Может, оно все это время говорило с тобой".
Поздняя весна в Сиднее часто означает ноябрьский полдень с буйством цветущей на солнце жакаранды над крышами домов, насыщенный сиреневый цвет на фоне задумчивых грозовых туч, когда отгремевший конец зимы вступает в свои летние права.
Так было, когда я отправился в 1А в 12:55. Утром я закончил работу над планами расширения торгового центра "Куинн-Эллиот" и отправил сканы Марте и Эрику в наше архитектурное бюро в Брисбене. Это будет моей наградой.
Уилл открыл входную дверь на мой второй стук, при дневном свете он выглядел не столько на свои семьдесят семь лет, сколько как любой другой пожилой человек, оказавшийся за пределами своей зоны комфорта, но при этом старающийся держаться как можно лучше.
"Мы выпьем чаю, когда закончим наверху, если вы не против", - сказал он и повернулся к тренажеру Stairmaster, дорожка которого проходила по стене длинной деревянной лестницы, ведущей на верхний этаж. "Ты поднимаешься первым, Дэйв. На вершине сделай разворот".