То, что находилось внутри, привело его в замешательство.
В поперечном сечении дерева виднелись туннели, норы были полны мягких бледных тел - похоже, червей: одни короткие и тонкие, как спички, другие размером с палец, один - пухлый, как сигара.
Дэнни выпустил еще больше CO2, на этот раз без всякого умысла, - звук отвращения вырвался наружу. Он слишком долго пролежал на дне, зрение начало закрываться по краям, а плыть оставалось с семиэтажный дом. Он оттолкнулся от дна и поплыл к манящему дневному свету.
Если зрение начинало превращаться в дымку, которую они называли розовым облаком... вот тогда уже стоило беспокоиться. Дальше наступало затмение, и он боялся, что до него останутся считанные мгновения - часы начнут обратный отсчет. Можно было проваляться без сознания пару минут, ничего страшного, гортань закрыта, как клапан, чтобы не выпустить воду. Наверху узнали бы об этом раньше, чем он откроется снова, если бы были внимательны. Нужно было просто доверять своей команде, они поймут, что вы в беде, поднимут за страховочный трос...
О. Точно. Черт.
Он ударил сильнее.
Что было первым - движение перед ним или движение, которое он почувствовал через себя?
Скорее всего, сквозь. Да, пусть будет так. Его внутренности зашевелились, задрожали, словно он обнял вибратор. Он сразу понял, в чем дело: то же самое он чувствовал от дельфинов - эхолокация, сонар, созданный за миллионы лет эволюции, настолько совершенный, что по сравнению с ним лучшие приборы военно-морского флота выглядели игрушками.
Но это был не дельфин. Если дельфин - это шепот, то то, что он почувствовал, было лаем.
Он опустил взгляд с солнечного маяка на синюю дымку. В двадцати-тридцати ярдах от него смутно виднелась темная громада на фоне тумана, махонькая луковицеобразная голова и тело, вытянутое слишком далеко назад во мрак, чтобы его можно было разобрать. С закрывающимся зрением Дэнни все равно едва мог его разглядеть, и то лишь на мгновение, пока оно не скрылось в розовой дымке.
Он услышал приглушенный стук, и ощущение снова охватило его.
Если тебе повезет и ты поймешь это, хлопни в ладоши... Что бы там ни было, оно могло уничтожить его, даже не пытаясь. Кашалоты? Самые громкие животные на земле. Их щелчки могут быть настолько громкими, что даже не могут существовать в воздухе как звук. Они могли выбить барабанные перепонки и убить вас так же точно, как сотрясающий взрыв бомбы.
Повезло. Это было всего лишь сканирование, сонограмма.
Снова отталкиваясь ногами, которые стали похожи на покалывающую резину, почти слепой, он поднялся навстречу полному затмению солнца. В нескольких футах от поверхности он изверг из себя пузырьки, чтобы опустошить измученные легкие, а затем с титаническим клекотом вырвался в великолепный воздух.
«Ты тупой ублюдок!» Кимо смотрел вниз с лодки, словно на привидение. Все вокруг снова стало проясняться, даже пот брызнул с бритой головы Кимо, когда он дернул за шнурок на конце веревки, словно тряся поводком непослушную собаку. «Что это такое? Что это, черт возьми, такое!»
Виноват... ? В данных обстоятельствах это было не совсем правильно, верно?
«Что, одного раза в этом году чуть не утонуть тебе было мало, и ты решил найти другой способ?»
Дэнни снял очки и откинул волосы с лица, чтобы они рассыпались по плечам. «Извини, приятель. Мне нужно было больше, чем девяносто футов».
«Но ты перестал двигаться». Кимо ткнул пальцем в экран сонара. «Если бы ты продолжал двигаться, ты бы не заставил меня впасть в панику, тащить это вверх, а тебя уже нет на конце». Он бросил страховочный трос на палубу. «Я был в двух секундах от того, чтобы броситься за тобой».
«Но я снова начал двигаться. Очевидно. Ты этого не видел?»
«При этом я получил девяносто футов ожогов от веревки? Нет! Я не работаю в режиме многозадачности».
Этот человек присматривал за ним годами, один гаваец за другим, и его гнев был таким чистым, таким праведным, таким кимовским, что Дэнни не мог не рассмеяться. Это была правильная вещь в правильное время - как и внизу, тело знало, что делать, и делало это.
«Я был в порядке. Правда.» Взяв Кимо за руку, он перелез через борт в лодку, а затем нажал на кнопку сонара. «Как насчет кита? Ты видел кита?»
На мгновение Кимо смог только моргнуть. Перевод: Молодец, придурок. Теперь из-за тебя я еще и пропустил целого кита. «Ты видел кита?»
«Всего на секунду или две. Мое зрение падало, так что...»
«Ты уверен, что у тебя не было галлюцинаций?»
«Я почувствовал, как он меня проверяет. У меня не было галлюцинаций». Он неуклюже повернулся на 360, чтобы просканировать волны в поисках пробоины, но ничего не увидел. «Как долго я пролежал?»
"Думаю, ты был около двух сорока пяти, двух сорока, когда я перешел на линию. Я даже не знаю, где приземлилась пара».
Дэнни плюхнулся на транец и выпутался из ласт. «Значит, я должен был уложиться в три минуты, легко». Ничего впечатляющего по меркам соревнований. Соревновательные фридайверы могли набрать глубину и время, которые были из ряда вон выходящими. Но для этих людей главное - цифры, выносливость, а не слияние с морем. «Новый личный рекорд, а я даже не знаю, что это такое».
Он отбросил ласты в сторону, а потом заметил секундомер рядом с бутылками с водой. Он схватил его и поднес к лицу Кимо, которое снова стало обычным коричневым после всего этого яростного кирпично-красного цвета.
«Проверь», - сказал Дэнни. «Шесть тридцать четыре и считаем».
Кимо закатил глаза. «Это будет хорошо смотреться на твоем надгробии. «Все еще задерживаю дыхание, сучки».
«Корабельные черви. Это все, что ты видел, когда дерево рассыпалось», - сказала ему Гейл после обеда. «Они называются корабельными червями».
Дэнни не знал, восхищаться ему или ужасаться. Кит - это он мог понять. Но эти водные черви были чем-то новым.
«Корабельные черви. Это действительно так?»
«Для человека, поглотившего столько волн, сколько ты, твои познания в морской истории действительно недостаточны». Она чмокнула его в щеку, словно говоря, что все равно любит его. «Да, они есть. В эпоху парусных кораблей, до появления стальных корпусов, они были большой, плохой, серьезной штукой. Морские термиты - вот лучший способ описать их. Если они не были заняты поеданием обломков кораблей, они их создавали. Или прогрызали причалы, пирсы, все, что угодно. Ждут, когда мимо проплывет сочное бревно, чтобы превратиться в плавучую квартиру».
Ваш дом - это ваша пища - практически определение паразита. Например, окинуть взглядом этот коттедж на вершине скалы и подумать: эй, отломите мне кусочек от этой стены, я чувствую себя голодным. Что мне нужно? Зеленая комната, синяя комната? Что-то в духе медово-золотистого уголка для завтрака? Вкуснятина.
«Но на самом деле это не черви. Это моллюски. Как длинные, тощие устрицы. У них есть маленькие раковины на передней части, так они зарываются внутрь». Она оживилась. "Если снова будешь нырять на том затонувшем судне, захвати несколько штук. По вкусу они должны быть похожи на моллюсков».
«Да это просто ведро «нет». При этой мысли его желудок забурлил. «Откуда ты это знаешь? Ты даже не ходишь под парусом».
В этом и заключалось различие между ними. При всем своем удивительном симбиозе с морем Гейл почти никогда не выходила на него. Это был его удел. Гейл вполне устраивало быть его соседом.
Она скрестила руки и, нагло ухмыляясь, окинула его взглядом. Он знал, как перевести этот взгляд: Пойдем со мной, дурак.
Взмахнув юбкой, она вывела его из коттеджа и повела по каменной дорожке в пристройку - свою мастерскую, светлую, просторную и открытую, чтобы выветрился запах лака. Ее стены были цвета морской пены, из окон открывался панорамный вид на Тихий океан, и она всегда, всегда была полна дрейфующей древесины. Большинство из них были еще необработанными, такими, какими их собрали на пляже. Остальные находились на разных стадиях обработки и трансформации.