«Это больно?»
«Да, черт возьми «.
Я не мог поверить, что веду этот разговор, когда меня ждет пиво и веселая компания, но было бы невежливо просто уйти. «Но не в том месте, где вещи, эм, выходят?»
«Нет. Внутри. Как будто кулак сжимает твои гребаные кишки. И отпускает, но потом сжимает снова, еще сильнее».
«Звучит не очень.»
«На самом деле нет. И это произошло очень быстро. Я тусовался в баре, веселился, и вдруг эта жгучая боль. Я подоспел как раз вовремя. Кстати, меня зовут Карл. Карл Хэммик. Из офиса в Мэдисоне».
«Рик Миллерсон», - сказал я. «Бостон».
«О, привет. Есть какие-нибудь новости по RX350i?»
«Все еще задерживается».
«Я так и понял».
«Держи это при себе до субботы. Я делаю по нему анонс».
«Конечно. Лучше ты, чем я, приятель».
«Расскажи мне об этом».
Я уже собирался пожелать ему всего хорошего и убраться восвояси, но тут мне пришло в голову, что этот парень мог потрогать кучу всякой всячины по пути сюда. Я никогда не знаю, насколько заразны желудочные инфекции, но, особенно учитывая, что мне нужно сделать презентацию, проблема этого парня была той, которую я не хотел бы иметь.
Я отошел к раковине и как следует вымыл руки, используя большое количество мыла. Отныне я буду совершать более длительный поход в другую ванную. Пока я это делал, из кабинки послышалось хрюканье и резкий вдох. Я закатил глаза. Мне уже надоела эта сцена, особенно запах.
«Еще одна волна надвигается?»
«Думаю, да», - сказал он сквозь стиснутые зубы. «Черт возьми, это еще хуже».
Он издал невербальный звук. На этот раз это был настоящий всхлип, сильный и быстрый. За ним последовал еще один.
Я пытался придумать, что бы такого сказать, чтобы это было успокаивающе и в то же время не слишком странно, когда понял, что мой телефон зажужжал. Я вытащил его и увидел на экране идентификатор Шеннон. Я разрывался между нежеланием отвечать - особенно в таких обстоятельствах - и пониманием того, что, вероятно, должен. Одна из причин, по которой я терплю зажатые в кулак командировки Шэннон и плачу ей значительно больше, чем должен (и фактически украл ее из другого офиса, что несколько противоречиво), заключается в том, что она - лучший помощник секретаря, который у меня когда-либо был или о котором я даже слышал. В том числе она знает, как действовать, когда меня нет в офисе. Напоминания, заранее установленные на моем телефоне и обновляемые дистанционно. Дайджест по электронной почте о том, где мне нужно быть и когда, с кем и зачем, доставляется в мой почтовый ящик в 6:30 каждое утро. Если понадобится, она отправит короткое сообщение, чтобы предупредить меня о последних изменениях, но она не будет звонить, если только это не что-то такое, что я буду выглядеть глупо, если не буду в курсе, например какое-нибудь новое разочарование в медленно катящемся поезде, которым является гребаный RX350i.
Парень в кабинке снова хрюкнул, резко и громко. В дверь, ведущую в коридор, внезапно постучали. Я щелкнул замком, прежде чем кто-то успел войти.
«Занято», - громко сказал я.
Кто бы ни был снаружи, он еще раз постучал по двери, но потом, похоже, ушел. Шеннон тоже исчезла, так что, думаю, это было не так уж и важно.
«Спасибо, друг», - сказал Карл. «Плохо, что ты здесь. Не обижайся. Но я не продаю чертовы билеты».
«Я тебя понял. И послушай, я оставлю тебя в покое, ладно? Когда меня не будет... может, ты выпрыгнешь оттуда и закроешь внешнюю дверь? Это даст тебе возможность уединиться, верно?»
«Конечно, если у меня когда-нибудь появится шанс оторвать свою задницу от этого...»
Он внезапно замолчал, издав звук, словно его ударили в живот, и мгновение спустя я снова услышал этот неприятный звук, похожий на урчание в животе. Более короткий, но очень громкий.
«Господи», - сказал я, снова потянувшись к внешней двери, но тут снова зазвонил мой телефон. Это снова была Шеннон. Если она звонила мне несколько раз, значит, я действительно должен был вмешаться. «Слушай, Карл, мне придется ответить на этот звонок, хорошо?»
«Конечно. Как скажешь».
«Просто постарайся...»
«Постарайся что?»
«Не знаю. Запах, чувак».
«Я ничего не могу с этим поделать».
«Я понимаю. Но если ты сможешь сдержать его на пару минут, это будет суперкруто».
«Я постараюсь». Последнее слово было задушено и закончилось вздохом.
Я нажал «ОТВЕТ». «Рик?» сразу же сказала Шеннон.
«Ну да, Шэнн, конечно. Это мой телефон. Правда, сейчас я чем-то увлечен».
«Ты пьян?»
Я надеялся, что мне удалось лучше скрыть это. «Шеннон, ради всего святого, конечно, нет. Ну, немного, да, конечно. Ладно, я пьян. К чему ты клонишь? И зачем ты мне звонишь?»
«Тебе нужно уйти».
«Что мне нужно?»
«Ты что, не видел мое письмо?»
«Электронную почту? Когда?»
«Больше часа назад».
«Шеннон, я на конференции. Я разговариваю с людьми. Отовсюду. Лондон, Хельсинки, Висконсин. Я не могу проверять свой телефон каждые десять минут».
«Ты что, не видел телевизор?»
«В баре нет телевизора».
«Нет телевизора?»
«Это не такой бар».
«Рик, тебе нужно выбраться на сушу».
«Я на суше, Шеннон, серьезно, какого черта?»
«Нет, ты на лодке».
«Но она прикреплена к земле. С помощью... всяких пешеходных дорожек».
«Но ведь она все равно находится в океане, верно?»
«Наверное, технически, но...»
«По телевизору сказали держаться подальше от океана. Любой его части. Что все должны держаться подальше от океана».
«О чем ты говоришь?»
Карл вдруг снова зарычал, гораздо громче, чем прежде. На этот раз рычание вырывалось из его рта, как длинная, хриплая отрыжка.
«Вот дерьмо», - простонал он, когда оно стихло. «О, Господи, черт». В его голосе звучали растерянность и отчаяние.
«Шеннон, - сказал я, - можешь ли ты дать мне простое, декларативное предложение, на которое можно ответить? Представь, что ты пишешь мне сообщение. Попробуй».
Она что-то сказала, но я не расслышал из-за очередного шквала ударов по наружной двери. Это был не тот звук, который издает человек, просящий войти. Больше похоже на то, что кто-то пытается взломать дверь.
«Здесь занято», - крикнул я. Наступила минутная пауза, а затем стук повторился, еще сильнее.
«Скажи им, что внизу на лодке есть еще одна уборная», - сказал Карл. У него был очень усталый голос. «У меня очень болит голова. Я не могу выносить этот стук».
Я открыл рот, чтобы сделать это, но стук внезапно прекратился. Наступила тишина.
Затем раздался крик.
Я уставился на дверь.
«Что... это было?» Я забыл, что все еще держу телефон прижатым к уху, и голос Шеннон испугал меня. Он звучал так, словно она была рядом, словно наши головы лежали на подушках рядом друг с другом. Хотя после моего развода она стала единственной женщиной, которой, казалось, не было до этого дела: моя мать живет во Флориде и является самым раздражительным и наименее материнским человеком, которого я когда-либо встречал.
«Я не... знаю», - сказал я.
«Это был крик?»
«Вроде того, да». В ее голосе звучала паника, и я заговорил как можно спокойнее. Смотри. Кто что говорит по телевизору?
«Это показывают по всем каналам», - сказала она. «И в Интернете. Твиттер сошел с ума от этого. Несколько часов назад люди писали о странных событиях. Вроде как, никто толком не знает. В районе побережья происходят странные вещи. И не только в одном месте - повсюду. Не на озерах. Только океан. Что-то не так с океаном».
«Но что?»
«Я не знаю», - сказала она. «Надвигается туман».
«Туман», - сказал я, вспомнив, каким он был на палубе для курильщиков, когда я покинул ее... Что? Десять минут назад? Плотный морской туман. Все гуще и гуще.
«Точно. Но потом начался снежный ком, и теперь они говорят, что это не туман, или, может быть, это часть его, но не главное. Но никто не знает».
« Оставайся на линии», - сказал я ей.