В три колокола один из матросов бросился снизу, чтобы крикнуть капитану на ухо. Кто-то другой подхватил крик, и слова прозвучали над ревом ветра. "Вода достигла нижней палубы".
Капитан Максвелл не сводил глаз с борта. "Оставайтесь на своих местах", - крикнул он, но его слова заглушил шторм.
Минерва" кренилась. Свифту пришлось зацепиться рукой за деревянный кливер, чтобы устоять на ногах. Посмотрев на грот-мачту, он с ужасом увидел, что парус сорвало с рея. Один из узлов был плохо завязан - возможно, мертвым моряком, возможно, самим Свифтом, - и теперь они могли погибнуть из-за этого.
Минерва" покачнулась, когда оторвавшийся парус подхватил ветер. Капитан Максвелл, к его чести, не колебался. "Приготовиться к рубке грот-мачты!"
Ближайший к топору матрос стоял в оцепенении, его взгляд был прикован к страшному вздымающемуся парусу. Холдфаст Мухаммед отвязал свой канатный якорь и проскользнул к топору. Балансируя, как человек на канате, он пронес его по накренившейся палубе к самой высокой мачте корабля. К нему присоединились несколько человек, держа в руках топоры. Резкий треск их ударов заглушался глухим ветром.
Свифт не мог не обернуться, чтобы посмотреть, как содрогается грот-мачта. Спустя какое-то время мачта покосилась набок и с мучительной медлительностью накренилась в океан. Шум ветра был такой, что он не услышал, как мачта упала, но он видел, как она упала, и видел ужасающий грохот канатов и бревен, которые двигались вместе с ней.
"Нет, - сказал Свифт. Такелаж не был отрезан как следует". Он пригнулся, когда стаксель вырвался из рук. Дерево разлетелось на куски. Тяжелые деревянные блоки покатились по палубе.
Капитан выкрикивал распоряжения против ветра, но его никто не слышал. В ужасе Свифт смотрел, как океан вздымается за левым бортом. Отвлекшись, рулевой позволил кораблю накрениться. Теперь палуба "Минервы" накренилась на стену воды.
Волна разбилась о палубу. Свифт ухватился за кливер, пытаясь удержаться на ногах, но его обдало теплой морской водой. Корабельный колокол отчаянно звенел. Покинуть корабль!
Из люка, пошатываясь, вышла малайская женщина. Свифт протянул к ней руку и схватил ее за запястье.
" На помощь", - крикнул он своим товарищам. Он не расслышал своих слов из-за рева ветра, но Декурс, уцепившийся за борт, кивнул. Вместе им удалось вытащить растерянную женщину - ее тяжелые юбки потемнели от воды - обратно на квартердек. Свифт поискал взглядом свободный конец каната, чтобы привязать ее к стоячему такелажу, но вода на палубе, казалось, поднималась все выше.
Свифт подтащил женщину к наветренному борту мизена и показал ей, как ухватиться за толстые черные канаты с боков. "Держи вертикальный канат между ног", - крикнул он ей в ухо и шагнул к горизонтальным ратлинам.
Вместе он, женщина и Декуррс поднялись наверх, подальше от океана. Снизу доносились слабые крики. Нижние палубы были почти полностью погружены в воду - один или два пассажира, должно быть, искали воздух под потолком. Но это ненадолго.
Капитан Максвелл уцепился за такелаж над их головами. Он кивнул головой вверх, жестом показывая, что женщина должна войти в "воронье гнездо". Они молча пропустили ее через дыру любера, а затем последовали за ней сами. На более твердой опоре "вороньего гнезда" собрались пассажиры, которые цеплялись друг за друга, а их конечности скользили и болтались, когда корабль качался. Свифт, как и Декурс, держал руку, обмотанную вокруг плаща.
Через некоторое время ветер утих. С такелажа доносились крики и молитвы, призывы к Богу и Аллаху. Их окружали неумолимые волны.
"Как ты думаешь, сколько человек цепляется за эту мачту? сказал ему на ухо Декурс. "Посмотри вниз". Свифт посмотрел и увидел беспорядочное скопление тел. Тридцать, может быть, сорок душ цеплялись за миззен, болтаясь над морем. Если мачта рухнет, они все погибнут.
Свифт последовал за Декурсом вниз, безрассудно карабкаясь, рука за рукой. Вытащив поясной нож, он перепилил стропы, связывающие миззен-ярд с мачтой. Рядом с ним Декурс сделал то же самое. Рукав мачты провис, а затем отвалился, освободив свой вес вместе со шквалом паруса. Под ними кто-то закричал.
Они улеглись на такелаж, раскачиваясь взад-вперед в сиянии ночи. Казалось, "Минерва" не утонет; такое иногда случалось, когда вода закрывала первоначальную течь, а на корабле был деревянный груз. Но плыть она тоже не могла. Минерва" уже не была кораблем, но еще не была и обломком. Нечто среднее между ними.
Рассвет расколол небо, но не принес с собой никакой надежды. Море вздымало горы, поднимая и бросая останки "Минервы" во впадины своих волн. Мужчины и женщины цеплялись за мокрый такелаж, а брызги пены, гонимые ветром, кружились вокруг них. Большинство держалось за такелаж миззен-мачты; нескольким матросам, находившимся в передней части корабля, удалось вскарабкаться на фок-мачту. Обрубок грот-мачты никому не помог. Каким-то образом корабль оставался на плаву, хотя его верхняя палуба разлеталась на куски, превращаясь в груду досок и канатов. Казалось, "Минерва" нашла свой уровень. Свифт понял, что так она может плавать еще много дней.
Свифт поднялся в "воронье гнездо", чтобы проверить пассажиров. Европейская женщина на миззен-мачте дрожала; она была одета только в рубашку и накидку из соломы. Свифт предложил ей свою куртку.
"Спасибо, сэр, - сказала она. "Меня зовут миссис Ньюман. Я очень вам благодарна".
Капитан Максвелл, подняв воротник, уставился на волны. Свифт, глядя на захлестнувшее его судно, ломал голову в поисках того, что могло бы их спасти. Весельная лодка исчезла, ее затянуло под волны. Может быть, они смогут сделать плот? Когда волны отступили, четверть палубы под мизеном была обнажена, но сила моря была такова, что никто не осмеливался спуститься на нее, опасаясь быть унесенным.
"Нас обязательно кто-нибудь найдет", - сказала миссис Ньюман.
"О да, - сказал капитан Максвелл. "Обязательно найдут". В его голосе не было убежденности. Мужчина продолжал смотреть на океан, его лицо было спокойно. Свифту не понравился его взгляд.
"Я спущусь вниз, - сказал Свифт, - и посмотрю, есть ли что-нибудь полезное в воде". Он сказал это как пассажирам, так и капитану: они должны были знать, что что-то делается. Но когда он спустился по такелажу, то почувствовал, как на него накатывает отчаяние. Они цеплялись за остатки двух мачт над останками корабля, который больше не мог плавать. Теперь они были во власти ветра и течения, в Бенгальском заливе, в сезон муссонов.
Он карабкался по дрожащим матросам и людям, пока в такелаже не стало слишком тесно для прохода. Вцепившись в шпангоуты, он наблюдал за плывущим по квартердеку мусором, надеясь разглядеть что-нибудь полезное, но зная, что, даже если это и так, волны слишком высоки, чтобы подхватить его.
Смирившись, Свифт поднялся обратно на верхний такелаж. Он уселся рядом с артиллеристом, который занял позицию под "вороньим гнездом".
"Как думаешь, есть человека - это грех?" - спросил канонир.
От этого вопроса у Свифта поползли мурашки по коже. За время плавания Свифт почти не общался с офицером. Он следил за пиратами и работорговцами Индийского океана. И, конечно, мятеж.
"Ей-богу, сэр, - сказал Свифт. "До этого не дойдет".
"Я уже терпел крушение", - ответил канонир. "Дойдет". Он положил подбородок на ратлайн и закрыл глаза.
Ветер утих. Солнце стояло над головой, вертикальное и кровавое. Но "Минерва" не тонула.
Горло Свифта начало болеть от жажды. Он нащупал еще влажный край рубашки. Поднеся ее ко рту, он сумел выдавить пару капель.
"Вот так все и начинается", - сказал канонир, наблюдая за ним. Его глаза были запавшими и налитыми кровью - верный признак жажды. "Когда нас заставляют пить соленую воду, тогда и наступает погибель".
"Тебе не следует так много говорить", - сказал Свифт. Как только он это сказал, он понял, что опустил обязательное "сэр". Но мужчина этого не заслуживал, и он не мог сейчас отхлестать Свифта. "Ты распугаешь женщин".