Артур ГОРДОН
ДЬЯВОЛ И ОТЕЦ ФРАНСИСКО
Спор в домике таможенной заставы на американской стороне был таким же жарким, как и погода. Отец Франсиско услышал этот спор еще издали, спускаясь в своей пропылившейся сутане с холма. Он угостился у своего американского коллеги отца Кахилла превосходным обедом — роскошь, которую он позволял себе лишь по пятницам, — и теперь возвращался к своей чумазой пастве на мексиканском берегу Рио-Гранде.
Переход через мост всегда наводил отца Франсиско на размышления. Важная пограничная линия, проходившая по середине глинистого русла реки, была совершенно незаметна, но тем не менее она существовала. Так же как и незаметная, но многозначащая линия, отделяющая греховное поведение от праведного или добро от зла. На эту тему отец Франсиско всегда читал длинные проповеди — до тех пор, пока его угловатое лицо с заметными признаками происхождения от ацтеков не начинало блестеть от чрезмерного напряжения и обильного пота.
Он был убежден, что все люди в основе своей добропорядочны. Лишь иногда, когда в них вселяется дьявол, они могут быть злыми.
Священник заглянул в дверь домика, где громко спорили таможенные инспекторы Хансен и Кон. Спор мгновенно утих.
— Привет, падре, — поздоровался высокий блондин Хансен, косая сажень в плечах. — Может, зайдете на минутку и рассудите нас?
Низкорослый священник вошел и уселся на край стола. Затем спросил на своем изысканном английском:
— Не объясните ли, о чем речь, друзья?
— Нам сообщили, — начал Хансен, — что некий Педро Гонзальез, который ловит в Мексике ядовитых змей и продает их в Техасе...
—...давно уже занимается контрабандой, — закончил Кон. Потом добавил: — Наркотики, падре. Опиум. Возможно, и героин.
— Это дурно, — наморщил брови священник. — Но, может быть, — тут лицо его просветлело, — может быть, вас неверно информировали?
— Не думаю, — покачал головой Хансен. — Сообщения нашего агента обычно подтверждаются. Подумайте только, как он это обставляет! Каждую пятницу после обеда, вот в это время Педро проносит через границу свой ящик со змеями. Кобры, гремучие змеи, коралловые аспиды... И все они дьявольски ядовиты... Ох, падре, простите за такое слово!
— Сказали бы уж: опасны, как дьявол, — улыбнулся священник.
— О'кей! Опасны, как дьявол! Так вот, Педро поставляет этих гадов Джиму Манкрофу, аптекарю, а тот с хорошим наваром перепродает их фармацевтической фабрике, изготовляющей сыворотку из змеиного яда. Вы же понимаете, кому охота тщательно осматривать ящик с гремучими змеями...
— Мы полагаем, — угрюмо добавил Кон, — что под крышкой или еще где в ящике он прячет несколько унций героина или фунт-другой опиума и спокойно идет с этим через таможню. — Он помолчал и посмотрел на свои часы. — Уже запаздывает. Вот-вот появится.
— Обсуждая это дело, — заговорил Хансен,— мы... не могли решить проблему, кому же из нас лезть в этот проклятый ящик...
— Проблема, действительно, непростая, — кивнул священник. А Хансен и Кон стали горячо продолжать прерванный спор:
— Как человек со слабым сердцем я не могу...
— А я как отец двух малолетних детей...
— Перестаньте ругаться, — остановил их священник. — Эту проблему можно решить только одним способом. — И он достал из кармана под сутаной монету. — Орел или решка? — обратился он к Хансену.
Хансен не угадал и заметно побледнел. Обследовать ящик выпало ему.
— А вот и наш Педро! — воскликнул инспектор Кон, радуясь, что ему повезло.
Мексиканец в широкополом сомбреро гнал через мостик унылого ослика, на спине которого покачивался деревянный ящик с отверстиями для воздуха. Через несколько минут ящик был внесен в домик. Из него явственно слышалось угрожающее шипение.
Бросив ненавидящий взгляд на лицо под сомбреро, инспектор Хансен молча натянул высокие резиновые сапоги, надел толстые перчатки и приготовил большое жестяное ведро из-под мусора. Заметно потея, он поднял ящик и направился в ванную. Инспектор Кон быстро захлопнул за ним дверь и прислонился к стене,
Пока Хансен занимался в ванной осмотром ящика, отец Франсиско внимательно разглядывал мексиканца.
— Ты католик, Педро? — спросил он по-испански.
— Си, падре, — не меняя позы и не раздумывая, подтвердил тот.
Отца Франсиско не обрадовало это признание, и он медленно опустил взгляд.
Наконец Хансен, взволнованный, с покрасневшим липом, вышел из ванной. Поставил издающий шипение ящик на пол и вытер со лба обильный пот,
— Никаких следов! — со злостью сообщил он Кону. — Никакого двойного дна! — Хансен приблизился к мексиканцу и привычно обшарил его одежду. Затем отошел в сторону. — О’кей, на этот раз ты нас обманул. Забирай своих гадов и проваливай!